Адаптация к новой профессии у бакалавров будет происходить гораздо быстрее – считает «Независимая газета». Указ об окончательном утверждении бакалавриата и магистратуры подписал президент РФ. Новая система готовит нас к тому, что за время своей жизнедеятельности человек сможет несколько раз сесть за вузовскую парту. А легко ли и реально ли учиться всю жизнь, «Независимая газета» поинтересовалась у Владимира Собкина, директора Центра социологии образования Российской академии образования, академика РАО. Об этом – интервью под названием «Учиться, учиться и учиться? всю жизнь» в номере от 2 ноября.
«Владимир Самуилович, сегодня популярен лозунг – учиться на протяжении всей жизни. Утвердили бакалавриат. Смысл тот же. Не надо спешить получать высшее профессиональное образование. Сначала надо получить некое высшее общее образование, осмотреться, поработать неважно где, а дальше и учиться можно... А потом и новую работу найти. Кстати, людям с каким образованием психологически легче менять работу?
– Для человека с высшим образованием, который ориентирован на карьеру и определенные достижения, вдруг в силу некоторых обстоятельств все резко поменять бывает очень сложно. Тем более что в определенных видах труда человек достигает результатов, пройдя непростой путь. Очень тяжело порой бывает выдержать эту стайерскую дистанцию. По моим данным, для людей с невысоким уровнем профессиональных притязаний переход с места на место проходит более или менее безболезненно и легко.
Но все равно все не так просто. Когда человек меняет коллектив, и тем более если ему было интересно в этом коллективе, то разрыв этих связей порой бывает для человека сродни безысходной ситуации. Встречаются разные формы коллектива. Сегодня образование предъявляет большие требования к формированию способности человека к командной работе – учит уметь входить в разные коллективы и все время двигаться вперед... Современная жизнь предполагает, что мы будем собираться на проекты все чаще и чаще. А длительная форма существования будет не так востребована. Она останется в определенных профессиях. Для создания, например, научных школ она как раз и останется».
«Существует такая теория, что человек вообще может заниматься одним и тем же видом деятельности не более 8–10 лет, затем работа приедается и перестает приносить удовлетворение. Поэтому профессиональные кризисы наступают с определенной периодичностью. Но все ли обладают навыками быстрого переучивания? И насколько влияет на этот процесс возраст?
– Возраст, конечно, влияет очень сильно. Но все зависит от готовности человека к восприятию нового, к инновациям. Всегда есть исключения, но, как правило, чем старше человек, тем больше сложностей. Ему все труднее переучиваться. Кроме того, если у человека уже сложился какой-то тип, стиль работы, то он с трудом будет воспринимать все новое. Опять же, с одной стороны, есть техноэволюционные процессы, которые надо осваивать. Но с другой стороны, на каком-то определенном этапе это все труднее и труднее становится делать. Например, если появятся еще более совершенные технологии, человеку моего возраста к ним будет сложнее приспособиться».
«С другой стороны, этот процесс переучивания требует финансовых вложений. К тому же, например,на Западе процессы профессиональной переориентации всесторонне изучены и до определенной степени управляемы: если на рынке труда назревает кризис, меры принимаются заблаговременно. Идет информация потребителям, работают институты переподготовки. А как у нас?
– Есть такие формы, как получение второй специальности, переподготовка. Сегодня создаются специальные ресурсные центры, которые всем этим занимаются в регионах. Большой бизнес тоже не стоит в стороне. Есть отдельные примеры сотрудничества крупных фирм с университетами».
«С каким образованием быстрее переучиваются? Кто быстрее достигнет результата: гуманитарий или технарь?
– Гуманитарий непременно. Гуманитарное знание связано с отношением к себе. Гуманитарное образование – это и социальное образование, и политическое, и культурное, и отношение к жизни и к себе. Гуманитарии ни при какой системе, ни в каких обстоятельствах не потонут – у них крепкий фундамент».
*******************************
Магистры и бакалавры все чаще совмещают учебу с работой – сообщает газета «Новые Известия» от 31 октября в заметке «Вспоминайте иногда вашего студента». Большинство россиян полагают, что студентам не следует совмещать работу с учебой, потому что можно остаться без знаний. К такому мнению пришли специалисты компании SuperJob по результатам последнего соцопроса. Впрочем, сами студенты ничего плохого в труде вместо лекций не видят: когда придет пора писать резюме, надо будет указать наличие опыта работы, да и прожить на стипендию просто невозможно.
На вопрос социологов, должен ли студент дневного отделения работать, 39% россиян однозначно ответили: «да». «Хватит на шее родителей сидеть»; «в некоторых университетах слишком много теории и очень мало практики», «потом трудно найти работу, если нет опыта», «не на стипендию же жить», – так аргументировали свою позицию респонденты. Многие респонденты оговаривались: «работать можно только после третьего курса, и только по своей специальности».
Впрочем, гораздо больше соотечественников убеждено, что от учебы студентов не должно отвлекать ничто. 44% посчитали, что в противном случае «ерунда выходит, а не учеба». «Обучение – само по себе работа, и при том тяжелая, – заявил президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков. – Совмещать ее с другой деятельностью – неверно. Это обязательно скажется на результате обучения. Студент должен заниматься научной, творческой деятельностью, а не мешки с песком таскать». Большинство ректоров московских вузов критически относятся к работающим студентам. Однако помешать учащимся зарабатывать они не в силах, остается идти на компромисс. «Конечно, лучше разделять учебу и работу. Но в сегодняшней экономической ситуации это получается не всегда. Расписание занятий в дневной магистратуре, то есть на пятом-шестом году обучения, составляется так, чтобы пары начинались после шести вечера, – рассказала пресс-секретарь РУДН Галина Кузьмина. – Это связано с тем, что 90% наших магистров уже работают».
Сами студенты говорят, что главный стимул прогуливать лекции для них – крохотная стипендия. Призывы «учиться, учиться и еще раз учиться» не звучат издевательски разве что для студентов, живущих в семье. Современная стипендия – 900 рублей, президентская – 1,2 тыс. рублей. На эти деньги едва ли можно нормально обедать каждый день. А ведь студенту надо еще одеваться, покупать учебные пособия, канцтовары. «Между прочим, прожиточный минимум в Москве составляет 8–9 тыс. рублей, – пояснил Сергей Комков. – Для сравнения, в 80-е годы средняя зарплата в непроизводственной сфере составляла 120–150 рублей. Повышенная стипендия по тем временам была 80–90 рублей: не много, но прожить на это было можно». Работать, судя по всему, студентам все-таки придется. На прошлой неделе премьер-министр Виктор Зубков предложил студентам самарских ПТУ не ждать повышения стипендий, а начинать работать, уточнив, что стипендия все равно будет «маленькой».
****************************
«Диссертации «под ключ» пойдут на слом» - статья с таким заголовком опубликована в газете «Московский Комсомолец» от 1 ноября. Защитить диссертацию станет намного сложнее. Особенно плохую, коих в последнее время расплодилось видимо-невидимо. Для борьбы с ними принято решение закрыть диссертационные советы подавляющего большинства вузов. Сохранят их только в ведущих научных центрах и университетах.
Проблема девальвации ученых степеней и званий назревала давно. Иметь их стало делом престижа, а потому из свидетельства повышения научной квалификации защита диссертации превратилась в показатель статусности. Страну захлестнул нарастающий вал защит. С 1997 года количество докторских диссертаций ежегодно увеличивается на 2%, а кандидатских – на 8,5%. При этом особенно быстро растет число защит по экономике и праву (с 1995 по 2005 год оно увеличилось в 10 раз). В итоге в 2007 году в ВАК (Высшую аттестационную комиссию) поступило более четырех тысяч диссертаций, значительная часть которых отличается крайне низким качеством. Сплошь и рядом они не содержат никаких научных открытий и грешат явным плагиатом. Процветает написание диссертаций на заказ, в том числе, по словам ректора МГУ им. Ломоносова Виктора Садовничего, "создание докторских диссертаций под ключ".
Особенно плохо, рассказал на совещании с членами ВАК и Минобрнауки Дмитрий Медведев, обстоит дело с диссертациями по гуманитарным предметам – социологии, политологии, педагогике, экономике и праву. (В частности, отметил первый вице-премьер, ему с лету удалось найти девять диссертаций по юридическим наукам, фактически отличавшиеся друг от друга только фамилиями авторов, а заодно и диссертацию по фондовому рынку, научным руководителем которой почему-то оказался кандидат педнаук). Меньше "брака" попадается по техническим, естественным и медицинским специальностям, однако и здесь появились негативные тенденции. Как оказалось, ситуация настолько серьезна, что правительство занялось подготовкой документа, регулирующего функции ВАК. "Мы должны помочь ВАК, поскольку вал халтуры таков, что в одиночку ей не справиться", – подчеркнул Медведев. При этом меры будут приняты "самые жесткие", но неизбежные: все они направлены на то, чтобы "усилить престиж российской науки", пояснил он.
Основная вина за сложившееся положение, единодушно решили участники совещания, лежит на диссертационных советах вузов, отличающихся крайне низким качеством экспертизы, а потому пропускающих слабые диссертации. До недавнего времени их число стремительно росло: по данным Российского союза ректоров, лишь в последние годы новые диссертационные советы открылись в 150 вузах, а их общее количество достигло 640. С них же теперь и начнется "зачистка" диссертационного поля: только в 2007 году подтверждение права на существование получило около тысячи диссертационных советов, в то время как заявки 1900 соискателей были отклонены. Интересно, что идея усекновения самодеятельных диссертационных советов более чем вдвое нашла полное понимание образовательного сообщества. "Надо сжимать систему советов и дальше, возможно даже вдвое, и оставить их только при крупнейших научных центрах и университетах, делая при этом упор на целевую аспирантуру", – подчеркнул председатель Российского союза ректоров Виктор Садовничий.
Будут учтены и другие предложения образовательного сообщества, пообещал Медведев. В первую очередь – окончательно определен статус аспиранта, причем в сторону повышения. По некоторым направлениям подготовки обучение в аспирантуре может быть продлено до четырех лет. Одновременно рассматривается вопрос о повышении аспирантских стипендий до прожиточного минимума (например, за счет грантов), а также возможность предоставления аспирантам и молодым ученым жилья (в том числе за счет средств эндаументов). Взамен, правда, аспирантам-очникам придется отказаться от постоянной работы: аспирант-очник должен заниматься научной работой, а не торчать в офисе, считает первый вице-премьер.
"Зачистка" диссертационного поля начнется с привнесения в него прозрачности – обязательной публикации в Интернете вначале текстов авторефератов и отзывов, а в скором будущем и полных текстов всех диссертаций (специальный сайт поручено создать Минобрнауки). При этом другим обязательным условием защиты докторских диссертаций, возможно, вскоре станет отзыв зарубежного оппонента. Параллельно начинается поиск подходов к диверсификации научных степеней – отдельно для ученых, чиновников и бизнеса (например, "доктор делового администрирования"). Свою помощь в решении этого вопроса уже пообещал президент Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин.
Государство и образовательное сообщество объединяют усилия по возвращению качества научным степеням. Однако все понимают, что задача предстоит нелегкая: "Даже государству в одиночку этой проблемы не решить. На всех нас будет очень большое давление. Понадобится большая твердость личных позиций образовательного сообщества", – предупредил Медведев. Пока государство и образовательное сообщество единодушны: "Настала пора вычистить эти авгиевы конюшни", – подытожил он обсуждение.
А если намеченные меры не помогут, в запасе есть и более экстремальные предложения. Например, ректора Кубанского госуниверситета Евгения Бабешко, убежденного, что пора вводить жесткие квоты на защиту диссертаций гуманитарного цикла – не более двух на каждую естественно-техническую.
*****************************
На каждые два учреждения общего образования в Ростовской области приходится всего один школьный медработник, притом что из каждой тысячи школьников 400 находятся на диспансерном учете. О проблеме - «Российская газета» - Юг России» от 31 октября в статье «Перемена для педиатра».
В Родионово-Несветайском районе нет ни одного школьного врача, и только в одном учебном заведении в райцентре на постоянной основе работает медсестра. Когда-то в школе был и врач, но эту ставку сократили. Более десяти лет назад в общеобразовательных учреждениях работали медсестры, их заработная плата выплачивалась за счет средств местного бюджета. Теперь на это нет денег. По закону (приказ Минздрава СССР 1978 года по медработникам в сельских школах и аналогичный документ Министерства здравоохранения РФ от 2001 года - в городских) учебному заведению выделяется штатный врач, если в нем учится не менее 1200 детей. Ставка школьной медсестры дается на 600 учащихся. От этих правил возможны отступления, к примеру, если в населенном пункте высокий уровень заболеваемости детей. В таком случае решение об увеличении числа школьных медработников принимается в городском отделе здравоохранения или центральной районной больнице. Сельские школы и детсады должны обслуживать фельдшера или медсестры фельдшерско-акушерских пунктов. Но в 13 из 29 хуторов Родионово-Несветайского района всего по одному медработнику, на учете у которого все больные, а также беременные женщины. В его обязанности также входит контроль питания в школе и детском саду. Как при таком плотном графике работы уделять должное внимание обслуживанию общеобразовательного учреждения, непонятно.
«Власти не идут на то, чтобы содержать школьных медработников за счет средств районного бюджета, говорят - не положено. Но было бы хорошо, чтобы врач, медсестра или фельдшер были в штате каждого образовательного учреждения, хотя бы на половину или четверть ставки», - высказала свое мнение сотрудница районного отдела образования, попросив не называть ее фамилии. Кабинет фельдшера новочеркасской средней школы № 11 Таисии Поляковой, которая на своем посту уже более 30 лет, оборудован холодильником для хранения вакцин, сухожаровым шкафом для стерилизации мединструмента, бактерицидной лампой для обеззараживания воздуха, ростомером и весами. «Все вокруг мое», - вполне серьезно говорит Таисия Семеновна о своих обязанностях. В первую очередь к ним относится проведение медосмотров. Особенно горячий в этом плане сентябрь, так как ни один учащийся не должен укрыться от осмотра на педикулез, чесотку и лишай. Тщательные медосмотры школьников врачами из поликлиник проводятся после окончания первого класса, в пятом, девятом и 11 классах. Таисия Семеновна также готовит старшеклассников к прохождению комиссии военкомата. Она сама ведет их в поликлинику на медосмотр и готовит медкарты выпускников для прохождения обследования в самом военкомате.
Конечно, обязательны плановые прививки по декретированным возрастам.
«Прививок я делаю гораздо больше, чем участковая педиатрическая служба, - говорит фельдшер.
За период школьного обучения каждому ребенку должны быть сделаны 14 прививок. Работа пищеблока - тоже в ведении медсестры, которая обязана ежедневно осматривать его сотрудников на гнойничковые заболевания, делать брокераж готовых продуктов - снимать с них пробу. Только после этого можно дать разрешение кормить детей. Плюс контроль за санитарным состоянием школы и оказание экстренной помощи». Таисия Семеновна должна следить за здоровьем детей диспансерной группы (при необходимости своевременно направлять школьников в поликлинику) и выполнением санитарных норм и правил, к примеру, по освещению классов или уровню парт. Если кто-то из преподавателей повесил красивые шторы, из-за которых ухудшилось освещение в классе, значит, задача медсестры - добиться того, чтобы они были сняты. Медработник должен быть в хорошем смысле слова зубастым, следя за соблюдением всех необходимых требований в учебном заведении, тем более что все меньше школьников можно назвать здоровыми.
«На первоклашек мы заполняем листки здоровья, - говорит фельдшер. - С первой группой здоровья в школу приходят единицы детей. На 25 человек это, как правило, всего два-три ребенка, у остальных уже есть какой-либо диагноз. И примерно четверть от общего числа имеют третью группу здоровья, то есть они уже с первого класса полностью освобождены от физических нагрузок. А учеба в школе ведь здоровее их не делает, поэтому работа школьного медика, на мой взгляд, даже более ответственная и тяжелая, чем участковых врачей и медсестер, а заработная плата у нас намного ниже».
2007