Балтийский форум, прошедший недавно в Калининграде, показал вектор развития вузовского будущего. Выступавшие на нем ректоры зарубежных вузов акцентировали внимание публики на университетах будущего. Самая желанная модель – открытый университет, осуществляющий онлайн-образование, доступное во всем мире. Виртуальное высшее образование в таком случае становится возможным даже для усидчивого школьника, считает ректор Венского государственного университета. Днем школьник сидит на уроках в школе, вечером – в вузовском виртуале. Об проблемах высшего образования, обсуждавшихся на форуме - «Независимая газета» от 21 сентября в статье «Отсев после ЕГЭ-посева».
Наши ректоры далеко в виртуальность не заглядывают, а говорят все больше о вещах земных. Ректор МГУ Виктор Садовничий рассказал в Калининграде о буме высшего образования в России. По международным оценкам, в России на 10 тыс. населения приходится почти 500 студентов – это достаточно высокий показатель для высокоразвитых стран мира. Кстати, если судить по результатам вступительной кампании этого года, то студенческий билет у нас получили свыше 1,4 млн. человек, из них – 580 тыс. на бюджетное отделение. Конкурс в престижные вузы в этом году составил 2–4 человека на место. Мы приобщаемся потихоньку к собратьям по Болонскому процессу и вводим у себя единый госэкзамен. В этом году в вузы уже более 90% выпускников школ поступали по итогам ЕГЭ.
И по-прежнему МГУ имени М.В.Ломоносова отказывается принимать студентов по его итогам, оправдываясь тем, что единый экзамен не выявляет одну из важных способностей потенциального студента МГУ – умения сопоставлять факты и их интерпретировать, используя дополнительные источники. Есть, правда, и еще один момент – МГУ боится наплыва студентов. Куда их всех потом девать? Есть, конечно, вариант хорошо поработать преподавательскому составу в первой же сессии. Как сказал корреспонденту один ректор, пожелавший остаться неизвестным: «Если меня заставят принимать по результатам ЕГЭ, я, конечно, это сделаю. Но дальше у меня найдется сто законных способов неустраивающего меня студента отчислить». Любопытно, а каков вообще отсев студентов в наших вузах? И изменится ли что-то с введением ЕГЭ?
По данным Высшей школы экономики, которая постоянно ведет мониторинг Минобразнауки РФ «Экономика образования», единый экзамен не меняет существенно картины отсева студентов по итогам их успеваемости. В среднем в престижных вузах отчисляют 15–20% студентов. В вузах второго эшелона – 8%. Однако в ближайшее время ситуация может измениться, прогнозируют эксперты. Во-первых, она может измениться в связи с приходом действительно слабых студентов, потому что падает конкурс в вузы. Во-вторых, изгнание ЕГЭшников может стать самоцелью некоторых преподавателей, саботирующих ЕГЭ. Впрочем, саботировать ЕГЭ есть причины: с его введением преподаватели вузов лишаются части заработанных через репетиторство средств, и единый экзамен им не нужен. Но вот ведь какая вещь – корыстный интерес преподавателей основан на вполне объективных причинах. Те же репетиторы не просто готовили студентов, они готовили их под программы определенных вузов. В вуз шел подготовленный молодой человек.
Сегодня ректор МГТУ имени Баумана Игорь Федоров сетует на плохое качество подготовки современного школьника. Ректоры недоумевают, что случилось, почему же так пал уровень школьного образования. Причин много. Недавно, например, новостные ленты сообщили, что в школах может появиться очередной предмет – основы финансовой грамотности. При приличной нагрузке в школы вводят один новый предмет за другим. Изобретателям велосипедов, очевидно, невдомек, что с той же финансовой грамотностью делается все гораздо проще. Пока наши дети решают задачки на уроках математики про абстрактные трубы, которые бестолково переливают воду из крана в бассейн, финский школьник, например, вычисляет стоимость товара, который уценили сначала на 15%, а потом еще на 10%. И он знает про инфляцию больше, чем наш взрослый... В университеты и институты идет слабый студент, потому что нет преемственности между школой и вузом. Программы школы и вуза не коррелируют между собой.
По данным Минобразнауки РФ, отсев студентов происходит в основном на первых трех курсах, и самый большой – после итогов первой сессии. Чаще – на платных отделениях. (Напомним, на платное отделение вузы в основном набирают студентов, которые недобрали несколько баллов при поступлении на бюджет.) Кстати, именно на первых трех курсах и популярна взятка. Платят за экзамены и зачеты чаще юноши – в случае отчисления из вуза им неминуемо грозит армия. Как утверждают анонимные источники, однажды заплатив, студент становится уже заложником ситуации. Поэтому в определенный период, устав каждую сессию выкладывать энную сумму денег за экзамен, он иногда добровольно покидает стены вуза. Бывает и такое. Отношение ректоров к отсеву спокойное. Президент Финансовой академии Алла Грязнова заметила «НГ», что отсев позволяет избавиться от случайных студентов. В академии отчисляется с первых двух курсов не более 14% студентов. Виктор Садовничий сообщил, что отсев после обучения на первом курсе в МГУ имени М.В.Ломоносова составляет почти 20%. По мнению ректора, это позволяет в какой-то мере не допустить появления формально подготовленных специалистов, на самом деле не интересующихся профессией.
*******************************
В школьном расписании вместо привычных русского языка, иностранного, алгебры, геометрии, биологии все чаще в можно увидеть валеологию, геоэкологию, литературное и географическое краеведение, этику, гигиену, культуру речи. Слов нет, это очень познавательные предметы, которые интересно изучать. Если бы не одно "но". Эти предметы вводятся в качестве регионального компонента и так называемых элективов. А для того, чтобы не перегружать программу, они изучаются вместо традиционных уроков. Кстати, ни пособий, ни методических рекомендаций, ни учебников по новым предметам нет. Факультативы вытесняют из школьной программы базовые предметы. Об этой проблеме - Оксана Оленина, учитель русского языка и литературы из Мичуринска на страницах «Российской газеты» от 25 сентября в материале «Урок без русского».
Вводятся они на полгода: то есть изучаются либо в первом, либо во втором полугодии. За это время в идеале можно провести семнадцать уроков. Но на практике обычно получается тринадцать-четырнадцать. Возникает вопрос: как за минимум уроков вообще можно что-то "дать" и что-то выучить? Разве что азы?
Наша школа всегда была традиционной, где из поколения в поколения передавались ценности, заложенные еще дореволюционным образованием. Что-то уходило, что-то видоизменялось. Но основы оставались прежними. Сейчас многое меняется, и это, безусловно, правильно. Если бы не одно "но": перемены идут по пути не облегчения, а усложнения. Школьников перегружают и количеством уроков, и домашними заданиями. Всем известно: 70-80 процентов детей к старшим классам имеют проблемы со здоровьем. Наиболее добросовестные ребята за письменным столом проводят дома по 5-6 часов. Для примера возьмем один из основных школьных предметов - литературу.
Программа по литературе перегружена. Это признают все: и учителя, и методисты. В 10-11-х классах дети должны прочитать 80-90 обязательных произведений, около 70-75 различных отрывков и стихотворений выучить наизусть. А ведь есть еще произведения, рекомендуемые для самостоятельного чтения. Даже если захотеть прочитать все, то где тогда взять время на подготовку других предметов? Вот и сметают ребята с книжных прилавков "Все произведения школьной программы в кратком изложении". Какие уж тут рассуждения Достоевского, иносказания Салтыкова-Щедрина и символизм Блока? Сочинения по литературе превращаются или в списывание из "Золотых сочинений", или в скачивание из Интернета, или, в лучшем случае, компиляцию из нескольких источников.
Многим старшеклассникам сегодня произведения классиков литературы не интересны. Они не утруждают себя тем, чтобы разобраться в высоких взаимоотношениях тургеневских героев. Их "не цепляет" путь исканий Пьера Безухова или "дорога чести" Андрея Болконского. И не потому, что наши дети плохие - им скучно читать и обсуждать то, что волновало 100-200 лет назад. Однако, бывает, на уроках в процессе обсуждения школьники выясняют возраст литературных героев. И если оказывается, что герои - их ровесники, для ребят это становится откровением. Вот тогда разворот на 180 градусов: и сюжет, и поступки, и ситуации, в которые попадают литературные сверстники, воспринимаются совершенно иначе. Но через несколько уроков - новый автор, новое произведение, где нет таких явных параллелей. Хотя произведения Гончарова, Лермонтова, Булгакова сейчас звучат ой как современно!
Еще одна проблема в том, что многие школьники разделяют литературу как учебный предмет и сами книги в общей массе. Если они и читают, то не по программе, а для себя, то, что им интересно: книги по информатике, программированию, биологии, истории, современной музыке. Некоторые даже знают наизусть произведения Александра Дюма, Жюля Верна, Ника Перумова, Валентина Пикуля. И когда они говорят, что литература как предмет - это одно, а то, что они прочитали и полюбили, - это другое, их трудно переубедить. Чтение для себя - это интересно, увлекательно, а то, что задали в школе, - просто обязаловка. Это горькая правда. А вот если их увлечь постановкой спектакля, сценок или подготовкой и проведением литературного вечера, они с удовольствием будут репетировать, готовить костюмы и декорации, волноваться в день премьеры, а потом весело обсуждать, смотря на видео записанное действо, что у кого получилось, а что вдруг забыли сделать.
Современным школьникам хочется быть не такими, какими были их родители. Они ищут себя. Надо помочь им в этом поиске, не нагружая их еще больше, а давая возможность выбора. И уж если вводится обязательная сдача литературы в выпускном классе, может, не следует сокращать часы этого предмета, а надо просто немного разгрузить программу? Если ребенок - гуманитарий, все он прочитает потом в вузе, а если "технарь", то для такого упрощенной программы будет достаточно. Пусть лучше он больше времени посвятит интересующей его физике или математике.
Над школой сегодня ставится эксперимент. Много нововведений. Одно из них - профильные классы. Вроде бы очень полезное начинание - подготовка к дальнейшему профессиональному образованию начинается в родных школьных стенах. Но так ли она необходима? В нашей стране всегда были хорошие специализированные школы с различными уклонами. Может, необходимо оставить просто общеобразовательные школы для тех ребят, которые еще не определились с выбором будущей профессии или которые хотят получить базовое образование? Зачем ставить все школы подряд в "профиль"?
Школа изменяется, и изменяется кардинально. Уходят традиции, поддерживавшиеся годами. Но чтобы ни происходило, она остается той гаванью, из которой выпускники уходят в большую жизнь. Она должна оставаться Школой, а не просто местом, где проводятся постоянные тесты, контрольные и проверочные работы. Вот о чем должны помнить реформаторы от образования.
****************************
Учителя начнут проверять не только тетради, но и учебники, сообщает газета «Новые Известия» от 2 октября в статье «Внеклассная работа». В России планируют создать ассоциацию учителей, которая будет заниматься экспертизой школьных учебников. Об этом сообщил руководитель департамента образовательной политики Минобрнауки Игорь Ремаренко. Сегодня недостоверная информация встречается более чем в половине книг, официально одобренных министерством. Независимые эксперты сильно сомневаются, что участие учителей в проверке методических материалов сможет изменить ситуацию.
Сегодня более 60% учебников, рекомендованных Минобрнауки, не соответствуют никаким стандартам. К списку учебников с ошибками добавляется еще целая армия «лжеучебников», созданных на основе псевдонаучных теорий. Несмотря на их абсурдность, уроки по ним строят более чем в 80% российских школ. «Сейчас мы просто не можем пользоваться одним-единственным учебником при подготовке к уроку, – рассказала преподаватель информатики школы № 842 Ольга Макарова. – Например, в разных учебниках по информатике название этой дисциплины определяется по-разному. У одних это наука сугубо о компьютере, у других – об информации вообще. В итоге учитель вынужден составлять «солянку»: кусочек из этого пособия, параграф – из другого и пара страниц из институтских лекций. А теперь представьте, как быть ученикам, которым все это нужно самостоятельно находить из разных источников».
Чтобы изменить ситуацию, руководитель департамента образовательной политики министерства Игорь Ремаренко призвал создать ассоциацию учителей по экспертизе учебников. Правда, пока не ясно, откуда должна появиться эта организация. Г-н Ремаренко уклончиво заметил: «Если в России возникнет достаточно устойчивая ассоциация учителей, которая выступила бы с инициативой участия в экспертизе учебников, министерство поддержало бы ее с радостью».Пока же экспертизой школьных учебников занимаются три организации: Российская академия наук, Российская академия образования и Академия повышения квалификации работников образования. Г-н Ремаренко признал, что в экспертных комиссиях учителей очень мало. «Правда, учителя активно присылают свои замечания в адрес уже вышедших учебников, – рассказали в пресс-службе министерства. – Это дело добровольное. Каждый может высказать свое мнение, и в академиях его учтут. Хотя, конечно, преподаватели пока не могут оценивать еще не вышедшие учебники».
Но одно дело – присылать замечания, а совсем другое – совмещать преподавание и работу в комиссии по экспертизе учебников. Причем абсолютно безвозмездно. «Платить из бюджета сотрудникам общественной организации не будут, – пояснил президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков. – А вот институту выделялись бы бюджетные деньги. Одно дело, когда учителя посылают в академии свои пожелания к уже вышедшим учебникам, и совершенно другое – добровольно проводить бесплатную экспертизу. А академиям сейчас привлекать педагогов к работе просто невыгодно. Там экспертизу ведут штатные сотрудники, а так придется дополнительно оплачивать труд учителей».
Эксперты отмечают: чтобы в корне изменить ситуацию, мало просто привлечь учителей к участию в экспертизе. Главное – правильно организовать процесс экспертной оценки. «Нужно создать не ассоциацию учителей, а постоянно работающий институт, который занимался бы только проверкой учебников, – пояснил президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков. – Если экспертизу будет проводить общественная организация, то ошибки тоже не исключены. У всех учителей свой взгляд на предмет. Они могут просто перессориться без пользы для дела. Чтобы этого не произошло, над ними должен стоять профессиональный методист. Кроме того, не дело, что экспертизу ведут три академии. Их задача – заниматься теоретическими научными исследованиями и разрабатывать стратегии развития образования. Получается, что у нас не решаются ни научные, ни прикладные задачи».
******************************
И снова об учебниках: Академия повышения квалификации преподавателей предложила проводить ежегодно конкурс на лучший школьный учебник, причем по каждому предмету отдельно. Делается это с самыми благими намерениями — чтобы облегчить учителям выбор пособий. Ведь Федеральный перечень учебников-2007 содержит 1,3 тыс. наименований. Одних “Историй” — 86, “Математик” — 124, а пособий по иностранным языкам — вообще 136. Как тут не запутаться бедному педагогу! На деле же это означает возвращение к советскому принципу “один предмет — один учебник”. Рассказывает газета «Московский Комсомолец» от 26 сентября в материале «Книги без знаний».
В доперестроечные времена всех советских школьников — от Чукотки до Бреста — учили по одним и тем же книгам. Для государства это было удобно: знай себе штампуй массовым тиражом. В то же время это ограничивало возможности школы — и сильных, и слабых ребят “чесали” под одну гребенку. Закон “Об образовании”, принятый в 1992 году, дал педагогам свободу — стало возможным выбирать учебники по своему вкусу. Но это же породило немалые проблемы. В 1990-е годы писать и издавать учебники стали все кому не лень. В результате по одному и тому же предмету в продаже оказались десятки и даже сотни совершенно разных пособий. Причем далеко не всегда новое означало лучшее. Авторы большинства учебников по русской истории (особенно ХХ века), как правило, излагали только свою точку зрения. Поэтому оценка войн, революций и исторических личностей была, мягко говоря, необъективной. Например, в одной из “Историй” были приведены портреты всех генералов Белого движения, а красных командиров представили лишь двумя изображениями. Не было даже фотографии знаменитого Василия Чапаева!
В результате в соседних школах (и даже классах) учили по совершенно разным пособиям, которые между собой никак не сочетались.
Министерство образования и науки РФ решило положить этому конец и отправило все учебники на экспертизу. Ее проводят сразу две академии наук — РАН и РАО. Первая следит за тем, чтобы содержание рукописей отвечало передовым научным взглядам, а вторая — чтобы оно соответствовало возрастным особенностям школьников. То есть чтобы дети понимали то, что читают, и не слишком уставали.
Далеко не все книги выдержали проверку и получили гриф “разрешено” или “допущено”. В 2007 году строгий отбор прошли всего 20% рукописей. Большинство отсеялось из-за грубых ошибок (иногда более 100), тенденциозных взглядов авторов и явных ляпов. Так, в одной из книг экспертов удивила фраза: “Пока тело спит, душа отдыхает и находится в полете”. И это в учебнике биологии! «Когда мы проводили экспертизу школьных учебников истории, то смотрели прежде всего на концептуальные вещи, — поясняет директор Института всеобщей истории РАН академик Александр Чубарьян. — Конечно, автор имеет право на свою точку зрения, но базовые понятия должны быть одинаковыми и понятными для всех».
Нельзя написать “свою” историю Отечества. Это во-первых. Во-вторых, книга должна быть современной. К сожалению, в большинстве школьных пособий нет новых подходов, это все еще учебники политической и экономической истории. В них мало человека, его повседневной жизни. Частная жизнь, женщины в истории вообще практически не представлены. Еще один существенный пробел — культура. Она показана в основном как история искусства плюс набор известных фамилий. А надо, по-моему, давать ее не изолированно, а как часть общественной жизни. Школьные учебники, как считают в Министерстве образования и науки РФ, должны быть исключительно российского издания. На этом, например, настаивает директор Департамента государственной политики и нормативно-правового регулирования в сфере образования Исаак Калина: «Главная особенность учебника состоит в том, что, в отличие от любой другой продукции, его содержание должно быть на 100% отечественного производства. Если российские граждане ездят на зарубежных автомобилях или при сборке используют импортные запчасти, это не очень хорошо, но вполне допустимо. А вот содержание учебника как средства формирования российского гражданина может быть продуктом исключительно отечественным».
По объективной оценке, для средней школы достаточно гораздо меньшего, чем сейчас, количества учебников. Конечно, по одному предмету могут и даже должны быть книги разных авторов — это позволит педагогу выбрать лучшие из них. Важно только, чтобы они не копировали друг друга, а отражали разные уровни сложности: одни, скажем, для обычных школ, другие — для “спец”, третьи — для гимназий и лицеев. Причем пособия должны заказывать сами учителя, исходя из интересов учеников, а не брать то, что им посоветуют “сверху”. Даже если это будет Академия повышения квалификации преподавателей.
2007