Почти 90% российских выпускников ненавидят школу – такие шокирующие цифры публикует газета «Новые Известия» от 13 сентября в статье «Когда же это закончится!».
По данным Института возрастной физиологии, подавляющее большинство выпускников вспоминают школу с отвращением, а шестилетние малыши категорически не хотят садиться за парту. Еще 15 лет назад о таком нельзя было и подумать. Школа не на словах, а на деле была вторым домом для большинства учеников. Учителя убеждены: в глазах ребят классы превратились в казармы из-за чрезмерных нагрузок и постоянной смены образовательных стандартов.
По данным ЮНЕСКО, в России порядка 2,5 млн. детей не посещают школу. Причем среди них встречаются не только ребята из неблагополучных семей. Из школы бегут даже дети вполне обеспеченных родителей. Специалистов это не удивляет, ведь с каждым годом учиться в России становится все тяжелее. Сегодня 90% выпускников вспоминают школу с негативными эмоциями. Более того, 80% дошколят не хотят идти в первый класс. Для сравнения: в советские годы 99% малышей просто мечтали пойти в школу. «Еще 15 лет назад ребята шли учиться с удовольствием, потому что помимо знаний школа была местом для общения со сверстниками, – рассказал президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков. – Кроме того, там работали бесплатные кружки, где дети могли развивать свои творческие способности. В общем, система образования была нацелена на формирование полноценной личности. Не случайно учительница считалась «второй мамой». По словам директора Института возрастной физиологии Российской академии образования Марьяны Безруких, причина такого негативного отношения к школе кроется в чрезмерных нагрузках. Будущих первоклассников успевают замучить учебой еще в детсадовском возрасте. А к 10-му классу большинство ребят начинают просто ненавидеть школу. «Обучение сегодня стало более интенсивным. Но способность к восприятию информации у детей осталась прежней. От этого несоответствия все беды», – отметила г-жа Безруких. «Многочисленные реформы в образовании привели к тому, что школа утратила свою главную функцию – воспитания», – добавляет г-н Комков.
Учителя со стажем признают, что школьники меняются на глазах. «Пропал прежний школьный дух, пропала семейная атмосфера, все теперь видят друг в друге конкурентов, – рассказала преподаватель литературы гуманитарной гимназии № 1385 Алевтина Кобзарь. – За 11 лет можно устать от всего. Особенно, когда оценки становятся самоцелью. Раньше такого не было». Сами школьники, в свою очередь, винят во всем школьную программу. «Проблема в том, что у нас слишком много предметов и не хватает времени на общение друг с другом, – рассказала ученица 10-го класса столичной школы № 1290 Анастасия Кузькина. – За 10–11 лет это настолько надоедает, что мы дождаться не можем Последнего звонка. Разрыв между знаниями, которые дают в школе, и требованиями при поступлении в институт очевиден. В итоге нам приходится не только осваивать школьную программу, но и тратить свободное время на дополнительные занятия». Неудивительно, что при таком ритме жизни у психологов стремительно растет число пациентов школьного возраста. «Ко мне часто приходят старшеклассники со словами: «Когда же это закончится!» – рассказала психолог Мария Стишова. – На психике детей больше всего сказываются монотонные занятия. Нужно разнообразить уроки. Детям в школе должно быть интересно. Этот интеллектуальный марафон никому не нужен. Все равно большую часть информации ребята не усваивают. Лучше вводить специализацию классов, где бы ребята изучали более интересные для них предметы или же проводить занятия в игровой форме. Когда 90% учеников негативно относятся к школе – это очень тревожный показатель».
*****************************
«Московский Комсомолец» от 7 сентября публикует заметку под названием «Британское высшее образование обесценивается».
Согласно новейшему исследованию отдельные специальности, которым обучают в британских вузах, обесцениваются. Выпускники университетов, получившие степень в области искусства или гуманитарных наук, получают такую же зарплату, как и граждане со средним образованием, сообщает The Times. К такому неутешительному выводу пришла группа специалистов отдела социального развития Института образования Великобритании. По словам руководителя исследования Анны Вигнолис, люди с высшим образованием по-прежнему котируются на рынке вакансий, однако это касается далеко не всех специальностей. Учитывая, что обучение в университетах может стоить до трех тысяч фунтов стерлингов в год, поступление в вуз во многих случаях становится нецелесообразным. Ведь затраты на образование не окупаются получаемой в дальнейшем зарплатой.
"Выпускники вузов (специалисты в области искусств и гуманитарных наук) получают такую же зарплату, как и граждане со средним образованием, – говорит Вигнолис. – Конечно, специалисты в таких областях, как, скажем, бухгалтерское дело, будут по-прежнему зарабатывать достаточно, чтобы покрыть все расходы на получение степени. Но все другие, напротив, не смогут компенсировать деньги, которые пошли на образование".
Подобная ситуация вновь заставила власти задуматься над возможностью введения различной платы за обучение в зависимости от выбранной студентом специальности. Такая перспектива тут же вызвала волну протестов. Многие считают, что, если получение степени по более прибыльным специальностям станет стоить дороже, многие остановят свой выбор на более дешевых курсах. Ведь, как и во многих других странах, далеко не все абитуриенты выбирают вуз исходя из того, сколько будут получать по окончании.
***************************
Вечные студенты – бич немецкой системы образования, сообщает «Независимая газета» от 7 сентября
В материале под заголовком «Что даст отмена экзаменов в вузе?». Все у нас свыклись с мыслью, что дорога к честно заработанной вузовской корочке начинается с изнурительного бега с препятствиями. Но в ближайшем будущем ситуация может измениться. Ведь в 2008 году должен закончиться эксперимент с зачислением в вузы по результатам ЕГЭ.
Сегодня в эксперименте по ЕГЭ принимают участие многие вузы Москвы и Санкт-Петербурга, за исключением МГУ. Ректор этого старейшего госуниверситета не решается доверять чужим экзаменам, радея за качественный отбор будущих студентов. Прав ли он? Или лучше перенять в форме ЕГЭ опыт некоторых западных стран, например Германии? Ведь там вступительных экзаменов нет. Ни в одном вузе. В результате студенческих протестов 60-х годов высшее образование стало доступно всем без исключения. При единственном условии – наличии аттестата зрелости гимназии или сходной с ней «основной школы». Ограничения существуют только на особо привлекательных факультетах. Например, медицинских. На такие специальности вводится так называемый numerus clausus, что в переводе с латинского означает «ограниченное число». Принимаемых студентов, имеется в виду. Попасть в него можно, только пройдя конкурс аттестатов. При очень хороших аттестатах и особо популярных профессиях он может равняться 1 баллу. То есть путь открыт только отличникам. (Напомним, что лучшая школьная оценка в Германии – единица.)
Традиционно непопулярными в Германии считаются философские или исторические факультеты. На них-то и стремятся попасть местные двоечники и лентяи, возжелавшие провести пару-тройку лет, ничего не делая. Из таких кандидатов и куются местные «вечные студенты» – бич немецкой системы высшего образования. Ведь сроки учебы в ФРГ не ограничены, а экзаменационных этапов только два: первый после основного курса обучения, второй – выпускной, по семь экзаменов каждый. До некоторых пор в вузах Германии около трети студентов тянули университетскую лямку более десяти лет. Сохраняя статус студента, молодые люди избегали безработицы или необходимости искать работу. Такие скрытые безработные в статистике до сих пор не учитываются. Единственная подстегивающая плетка – государственная стипендия, которую, однако, могут получить только дети из малоимущих семей, предъявившие сведения о доходах родителей. На продление такой стипендии могут рассчитывать только те, кто придерживается рекомендуемых сроков – как у нас – пятилетнего обучения и после двух лет сдает экзамены за основной курс.
Стипендия даже меньше пособия по безработице, но при зверской экономии жить можно. И еще. Халява это только кажущаяся. Всю сумму стипендии студент обязан выплатить государству, начав работать по окончании университета. Этакий долгосрочный беспроцентный кредит. Заметим, почти 90 процентов всех немецких студентов вынуждены постоянно подрабатывать. Поэтому демократичность немецкой системы высшего образования – с ее доступностью всем и вся – только кажущаяся. Выживают лишь либо самые упорные студенты, либо отпрыски прилично зарабатывающих родителей. Хотя и среди них я встречала немало «вечных студентов». Один из моих знакомых числится в вузе уже двадцать пять лет. Вроде и умный человек, и работящий. В чем причина?
Дело в том, что сдавать экзамены в немецких вузах можно, когда захочешь, лишь почувствовав себя подготовленным. Никто тебя ни к чему не обязывает. А необязательность расслабляет. В добровольности кроется дьявольская приманка отодвигать неприятные экзамены подальше. У многих из-за такой системы развивается болезненный страх перед экзаменами. Поэтому во многих университетах студентам предлагается психологическая помощь по преодолению экзаменационной дрожи в коленках. Конечно, если студенты вынуждены еще и зарабатывать себе на жизнь, сроки обучения могут растянуться до космических размеров. Хороша российская строгая система, когда экзамены надо сдавать со всеми, хочешь не хочешь. Это заставляет быть дисциплинированным. Но и в Германии с переходом на систему «болонского процесса», в которой предусмотрены трехгодичный бакалавриат и пятилетняя магистратура, положение начало налаживаться.
В последнее время начали повышать и плату за обучение, если число семестров больше необходимых десяти. Этакая мотивировка для отстающих. Но в целом плата не так уж велика. Она различается в зависимости от федеральной земли. В Берлине, например, все студенты должны вместе с платой за обучение оплачивать проездной на семестр. Получается около 500 евро за год. Согласитесь, это немного, если учитывать, что при такой системе обыкновенный проездной студентам достается в три раза дешевле.
Каждый студент получает раз в семестр один большой бумажный студенческий с голограммой проездного и несколько узеньких справочек, которые потом можно предъявлять в различных учреждениях. Постоянного студенческого билета в твердых корочках в Германии нет.
Как нет и обязательных домашних заданий, строгой дисциплины и абсолютного повиновения доцентам. Иногда это нервирует. Потому что среди студентов много тех, кто превратно понимает демократические свободы, ассоциируя со словом «демократия» право на вседозволенность и разгильдяйство. Например, право опаздывать, есть и пить во время пары, являться неподготовленным или грубить преподавателям.
Иной раз кажется, что немецкому прянику не помешал бы российский кнут. Хорошо, когда есть вступительные экзамены: ты оказываешься среди серьезных талантливых людей и начинаешь ценить то, что тебе досталось собственными потом и кровью. Заработанная радость кажется слаще, а трудности закаляют для будущих экзаменов жизни.
*********************************
Академия благородных девиц при Кадетском корпусе, женская классическая гимназия (ЖКГ) и средняя школа N 82 — в Новосибирске городе три учебных заведения, в которых учатся одни девочки. В стенах этих заведений, помимо углубленной школьной программы, у девочек есть возможность реализовать себя в музыке, танцах, рисовании и прочих видах искусства, то есть развить свою индивидуальность. Уроки красоты и разумного, доброго, вечного — с девяти утра до пяти вечера. Воспитание женщины как матери, жены или дочери — одна из главных задач такого обучения. Рассказывает газета «Вечерний Новосибирск» от 8 сентября в статье «Розовые стены для благородных девиц».
Марина Бочкова проучилась вместе со старшим братом в этой школе с первого класса. Она рассказала, что раньше на месте ЖКГ была обычная школа N 83. Потом школа постепенно перестала привлекать местных жителей, предпочитавших расположенный рядом лицей. Поменялся директор, а с ним и система образования. В девятом классе открыли специальный класс для девочек-гимназисток, остальных (девочек и мальчиков) оставили доучиваться в общеобразовательном. После девятого мальчики разбрелись кто куда, а большинство девочек все же стали гимназистками. «Мальчишкам пришлось перейти в другую школу, а у нас появилась форма, — вспоминает Марина. — Но без мальчиков стало очень скучно. Мы ведь до этого учились в классе, где их было гораздо больше, чем девочек. А теперь — ни одного. Конечно, к нам привозили кадетов, и из речного училища приходили, но все равно картина выглядела печально: кучка мальчиков и толпа девочек. Очень выросли требования к нам и очень вырос объем получаемых знаний. Нам объясняли значение женщины».
Первый выпуск был в 2006 году. Однако девчонок нельзя в полной мере назвать выпускницами женской гимназии, поскольку именно в гимназии они проучились всего-то три года. Настоящие выпускницы — те, кто сейчас учится в пятом классе, а начал с первого. «У меня все кардинально поменялось, — рассказывает другая выпускница Вера Гуляева. — Во-первых, повысилась самооценка. Я поняла, как хорошо, что я родилась именно девочкой. Мне прививали то, что надо за собой ухаживать. Во-вторых, заложенное в гимназии стремление реализовать себя как лидера, проявляясь в разных сферах искусства, мне очень помогло». В коридорах заведения — необычная тишина. Конечно, ведь в школе всегда зачинщиками ссор были мальчишки. Кто чаще всего срывал занятие или препирался с учителем добрых пол-урока? Кто приходил на занятия с невыполненным домашним заданием, а потом списывал на контрольной? Кто дергал девчонок за косички, в конце концов? «Мне кажется, что я мальчиков даже зауважала, — признается по секрету Вера. — Когда общаешься в женском коллективе, понимаешь, какие бывают стервы, и думаешь, как же мужчины нас терпят».
Для девочек, в зависимости от возраста, преподают так называемые «семейные» дисциплины. Так, с первого по пятый класс — этикет, с шестого по восьмой — программа «Девочка. Подросток. Девушка», в старших классах изучают этику психологии и семейных отношений. По словам Веры, «семейных» дисциплин набиралось примерно столько же, что и обычных школьных.»Каждый преподаватель напоминает нам, что мы — девушки, мы должны следить за своим поведением и своим внешним видом, — говорит она. — Нам рассказывали о материнстве, как правильно ухаживать за ребенком. У нас было домоводство, где мы шили одежду. Не какую-то домашнюю, не «ночнушки» и пижамы, а выходные костюмы, вечерние платья».
Юля Чиндашева проучилась в женской гимназии всего один год (так сложились обстоятельства): «Я приехала из Горно-Алтайска, — рассказывает она. — Там училась в лучшей школе Республики Алтай. Поэтому, когда приехала сюда, мне не хотелось учиться в обычной. Ближайшей гимназией к нашему дому оказалась женская. Этот факт меня и родителей ничуть не смутил. Все-таки класс одиннадцатый, поэтому главная задача — учеба, а не мальчики. Я довольна. Во-первых, тем, что, когда только женский коллектив, не отвлекаешься на всякие подростковые всплески. Кроме того, у меня был парень, так что из-за отсутствия мальчиков я точно не страдала. Ко мне пришло сознание того, что я — женщина. Моя роль в жизни не в том, чтобы построить карьеру с риском остаться одной, а именно в том, что женщина счастлива рядом с мужчиной, со своим ребенком, в семье. Я, наверное, и раньше придерживалась этой точки зрения, но не до конца осознавала. Нам внушали порой элементарное — волосы должны быть собраны, так как это смотрится лучше и опрятнее. Раньше я ходила в джинсах, а теперь хочется на каблуках и в юбке. Мы на ОБЖ пеленали детей (куклу). Для меня это — неоценимый опыт. Готовили, вязали, шили. Нам давали рецепты, мы делились впечатлениями: «Представляете, какой пирог я испекла!» Я вот связала себе кофту. Раньше вообще спиц в руки не брала. Каждая женщина должна уметь вязать, это чисто женское. А первое, что меня впечатлило, — розовые стены».
Праздники в женской гимназии соответствующие — спартакиада «Мама, папа, я — дружная семья», где родители учащихся участвуют в спортивных состязаниях; День матери, День семьи. На уроках девочки пишут сочинения о самом любимом члене семьи: «Моя мама — самая лучшая», «Мой брат — самый любимый» и т. д. Но главным праздником является «Посвящение в гимназистки». Девочки приходят в бальных платьях и танцуют вместе с кадетами. «Из-за кадетов у нас всегда была «бойня», — смеется Юля. — Кто с кем будет танцевать, какой танец. Их же мало, а нас много. К тому же они все такие воспитанные. К нам вот иногда приходили мальчики из соседней школы, так после них на полу кожура от семечек оставалась. Для нас это было так дико и непривычно: кадеты так себя не ведут». Что касается внешнего вида, то девушки и впрямь хороши. Прямая осанка, деловой вид, минимум косметики. Однако одно дело, когда тебя вынуждают ходить в таком виде в гимназии, другое — вне стен.
«Когда я выпустилась из гимназии и стала сдавать вступительные экзамены, я не могла надеть что-либо, кроме брюк и блузки, — говорит Юля. — Мешал какой-то внутренний барьер. Я считала, что это некрасиво, неэтично. Но со временем все стерлось. Тем не менее, я могу позволить себе надеть джинсы только в определенные места. Для учебных заведений — только деловой стиль. Думаю, что это мне привили именно в гимназии». «У каждого класса был свой цвет, — вспоминает Вера. — Например, у восьмого класса был вишневый — они ходили в такого цвета пиджаках. Первоклашки же ходили в сарафанчиках. Но не все одинаковые, так как это ограничивает индивидуальность, поэтому ремешки у первоклашек были разноцветные». Понятно, что такое образование дойдет не до всех. Были девочки, которые приходили и уходили в другую школу, но, по словам Юли, их были единицы: «Кто хотел брать этот опыт, это образование, тот остался. А кто не хотел — насильно не впихнешь. Все, что мне давали, я брала: и учебный материал, и рассказы о роли женщины в обществе. Недавно встречалась с одноклассницей, она училась, скажем так, не очень, и после выпуска я вижу ее совсем другой, чем в гимназии. Что-то пропало, не хватает именно женственности, к которой нас приучали. Хотя главное, наверное, чтобы и родители участвовали в закладывании семейных ценностей. У нее сережки везде, где только можно: в языке, ухе, губе и т.д. Стильно, говорит, модно. Для кого? И надолго ли?»
Но вернемся все-таки к мальчикам. У гендерного воспитания, как известно, много и сторонников, и противников. Кто знает, что вырастет из тех девчушек, которые с первого класса учатся отдельно от мальчиков? «У нас проходили вечера, когда приходила женщина и рассказывала нам о косметике: как использовать, что за чем наносить, как правильно подбирать и т.д. — говорит Юля. — Когда есть парни, об этом уже так, на весь зал, не расскажешь. Я училась в хорошей школе, у нас там был и китайский, и японский — все что хотите. Даже высшая математика в восьмом классе. Поэтому мне есть с чем сравнивать. В гимназию я бы еще добавила танцы, а в качестве спецкурса — класс фортепиано. Сейчас, когда прошел уже год после выпуска, мне кажется, что надо было немножко по-другому все организовать. Вообще идея раздельного образования интересна. Однако не нужно учиться в таких классах с маленького возраста. Я была свидетельницей такой ситуации: заходит мальчик в музыкальную школу. А там маленькие девчушки сидят, занимаются. Смотрят на него большими глазами и говорят: «О! Мальчик!» Я бы сделала раздельное обучение только в старших классах, наверное, класса с девятого. Уверена, что и за три года можно многому научиться и стать настоящей леди. Раздельные классы в школе, наверное, более разумны: уроки раздельно, после уроков — вместе». Марина же считает, наоборот, что в старших классах у девушек все ценности, в том числе и семейные, уже заложены, поэтому что-то заново втолковывать им — лишний труд. А в заключение — самое любопытное. На вопрос о том, что же важнее в жизни девушки — семья или карьера, — Людмила Арапова, директор ЖКГ, ответила: карьера для современной девушки очень важна, поэтому совмещение возможно. А выпускницы в один голос сказали: главное — семья.
2007