Коммерческие вузы по популярности догоняют и перегоняют государственные – сообщает газета
«Новые Известия» от 30 марта в материале под названием
«Новые университеты». Огромное число абитуриентов в этом году будут штурмовать не только государственные, но и коммерческие высшие учебные заведения. Специалисты утверждают, что именно последние сегодня стремительно отвоевывают себе место на рынке образовательных услуг.
В последние годы в нашей стране появилось множество высших учебных заведений, именуемых коммерческими, а если точнее – негосударственными. Поначалу отношение к ним, как и ко всему новому, было настороженное. Считалось, что туда от безысходности поступают лишь те, кто провалил вступительные экзамены в государственные институты и университеты. Отсюда и пренебрежительное отношение со стороны работодателей к выпускникам коммерческих учебных заведений, которым после получение диплома устроиться на хорошую работу было не так-то просто. Однако теперь ситуация изменилась: многие негосударственные вузы уже успели хорошо зарекомендовать себя на рынке образовательных услуг и теперь составляют достойную конкуренцию своим государственным аналогам.
Впрочем, по словам специалистов, по целому ряду технических специальностей коммерческие вузы существенно проигрывают. «А все потому, – объясняет президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков, – что негосударственные учебные заведения не имеют собственной материально-технической базы, которой располагают государственные университеты. Причем многим обзаводиться ею даже невыгодно: арендная плата за помещения постоянно растет, к тому же для сбора материалов требуются огромные ресурсы, так что в этой области государственные институты еще долго будут сохранять лидирующие позиции». Видимо, предвидя такое положение вещей, коммерческие вузы не спешат обзаводиться техническими факультетами, предпочитая фокусировать свою деятельность на гуманитарных направлениях. И в этом, по мнению ряда специалистов, многим из них поистине нет равных. «Дело в том, – продолжает г-н Комков, – что негосударственные университеты, работая в рамках принятых образовательных стандартов, не так зациклены на регламенте, поэтому имеют возможность приглашать специалистов, разрабатывающих специально для них уникальные учебные программы, которые дают студентам не только теоретические знания, но и практические навыки».
А это как раз и ценится среди потенциальных работодателей. По словам директора по развитию кадрового центра «Юнити» Людмилы Козловой, существенным преимуществом коммерческих вузов является то, что они более мобильно реагируют на изменения рынка труда. «Именно негосударственные университеты, – уверяет специалист, – первыми вводят у себя новые специальности, востребованные на рынке. Они также охотнее вовлекают в учебный процесс экспертов со стороны, что повышает качество обучения. Все эти процессы тщательно отслеживаются в компаниях, которые обращаются в наш центр за новыми сотрудниками. Так что можно с уверенностью говорить о том, что сейчас отношения к выпускникам коммерческих институтов в целом вполне благожелательное». Эксперты утверждают, что делить высшие учебные заведения по принципу государственный – негосударственный не всегда уместно. По словам председателя комиссии по образованию Мосгордумы Евгения Бунимовича, в связи с тотальной коммерциализацией высшего образования границы между этими двумя видами вузов в значительной степени стерты. «Большинство государственных университетов работают в том числе и на коммерческой основе, более того, открывают филиалы, уровень преподавания в которых нередко оставляет желать лучшего. Так что халтура есть и там, и там, а для того, чтобы определить уровень того или иного учебного заведения, необходимо всерьез заняться составлением соответствующего рейтинга. Или рейтингов, конкурирующих между собой для большей объективности».
Впрочем, работа в этом направлении уже ведется, а пока работодателям при рассмотрении кандидатуры очередного соискателя приходится проверять качество полученного им образования, что называется, опытным путем. «Солидные компании, – рассказывает председатель комиссии ОПОРА России по кадрам для малого и среднего предпринимательства и образованию Юрий Песоцкий, – зачастую проводят индивидуальные собеседования с элементами тестирования для каждого соискателя, поэтому диплом не всегда играет ключевую роль при приеме на работу. К тому же практика показывает, что качество образования в коммерческих вузах заметно растет». И это притом что значительная часть негосударственных университетов даже не проводит вступительных экзаменов, зато после первого же семестра без сожаления отсеивает неуспевающих студентов. По этому же принципу работает большая часть западных колледжей. И опыт показывает, что подобный метод весьма эффективен. Еще одним плюсом негосударственного образования можно назвать сравнительно небольшую плату за обучение. Не секрет, что в коммерческих институтах расценки несколько ниже, чем на платных отделениях в государственных. К примеру, в МГУ стоимость обучения в зависимости от факультета составляет в среднем 3 тыс. долларов за семестр, в то время как в негосударственных вузах – 2 тыс. долларов. Главное, как отмечают специалисты, вовремя убедиться, что коммерческий вуз имеет лицензию на преподавательскую деятельность и аккредитацию.
****************************
Проблемы здорового питания учащихся нашей страны обсуждались 27—28 марта в Казани в рамках всероссийской научно-практической конференции «Школьное питание: доступность, качество, организация», участие в которой приняли руководители профильных министерств и ведомств. Среди выпускников школ сегодня лишь один из десяти является условно здоровым. О новой программе для поддержания здоровья учащихся – газета «Советская Сибирь» от 29 марта в статье под названием «Чтобы школьное молоко «не сбежало».
Даже по данным официальной статистики, только каждый пятый ученик принимает горячую пищу 2 — 3 раза в день. На треть сократилось число детей, пользующихся школьными столовыми, а среди старшеклассников — и вовсе на 90 процентов. И это при том. что нынешняя система школьного питания обеспечивает лишь 30 — 40 процентов от суточной потребности в белках, жирах и углеводах, и только пятую часть от требуемого витамина С и кальция. Кстати, еще полтора года назад президент дал поручение правительству до сентября 2006 года представить предложения по реорганизации системы питания в общеобразовательных учреждениях на основе использования современных технологий производства и транспортировки пищевых продуктов. Программа «Школьное молоко», реализация которой началась в 2005 году, как нельзя лучше соответствует поручению главы государства.
Исполнительный директор Молочного союза России Владимир Лабинов рассказал накануне конференции, что союз обратился к Владимиру Путину и Дмитрию Медведеву с предложением улучшить организацию питания школьников, включив программу «Школьное молоко» в перечень мероприятий национальных проектов. «Это интересная идея и с точки зрения развития нацпроекта, но главное — это даст возможность детям получить полноценное молоко», — сказал Дмитрий Медведев, когда в феврале этого года был здесь же, в Татарстане, и ознакомился с программой, которая по инициативе мэра Казани работает в столице республики. Цель программы очень простая — обеспечить каждого российского школьника порцией молока в день. Использовать в школах разливное молоко нетехнологично и не гарантирует санитарно-эпидемической безопасности. Однако сегодня уже существует порционная современная упаковка, которая может обеспечить детей высококачественным молоком при полном соблюдении санитарно-гигиенических норм. Молоко, в котором сохранены все ценные вещества — витамины, аминокислоты, минеральные соединения, — может храниться до полугода. Причем без всяких консервантов.
Проект одобрен главным санитарным врачом РФ Геннадием Онищенко, директором НИИ детского питания С. Симоненко, руководством Госдумы. На сегодняшний день программа осуществляется в 10 регионах и финансируется из региональных бюджетов. На федеральном уровне развитию программы также дан импульс. С чем это связано? Как ни парадоксально, с очевидной ее необходимостью: она находится на стыке, как минимум, трех национальных проектов — образования, здравоохранения и сельского хозяйства. Ведь программа, помимо улучшения здоровья детей, несет в себе и прямые стимулы для производителей молочной продукции — появляется стабильный рынок сбыта, предпосылки для инвестиций в животноводство, производство и переработку молока.
Сегодня на региональном уровне пора активно включиться в практическую работу по реализации программы, не дожидаясь дополнительных указаний. Для успешной реализации программы надо подготовиться заранее — провести конкурс по выбору поставщика, проработать транспортно-логистическую схему, подготовить педагогов и многое другое. Важно подумать и о местной специфике, ведь в каждом регионе есть собственные проблемы, связанные с экологической ситуацией, общим здоровьем и т. д. Молоко можно обогащать и витаминами, и минералами, так необходимыми детям. Этот вопрос требует координации с органами здравоохранения. Все это не сложно, но требует немало времени и, безусловно, воли. Однако работать на будущее и наших детей — значит действовать уже сегодня!
*************************
Только демографическая яма и пенсионеры спасают российскую школу от нехватки учителей – считает «Новая газета» от 29 марта и пишет об этом в материале под названием «Доска зеленая». В обществе есть набор ролей, которые воспроизводятся, несмотря ни на что: даже если закрыть школы и объявить запрет на педагогическую деятельность, кто-то все равно будет учить. И очень скоро станет понятно, что среди тех, кого выбрала профессия, есть истинные подвижники, а есть типичные приспособленцы, которые извлекают выгоду из сложившейся ситуации. Но если государство планирует влиять на кадровый состав учителей, если для общества важна школа как инструмент выращивания и программирования своего будущего, рассчитывать только на то, что свято место пусто не бывает, нецелесообразно.
Понятно, что на выбор профессии влияет и социальная ситуация: как оценен этот труд, как государство и общество к нему относятся? Сегодня уровень заработной платы в образовании — 60—65% от средней заработной платы по стране, в декабре 2006 года это было 6984 рубля. Причем в школе зарплата ниже, чем в профессиональном образовании. Это один из самых низких показателей (ниже только культура). Да, за последние четыре года уровень оплаты труда учителей вырос, но этот рост не мог соревноваться с ростом цен и ростом доходов у других категорий трудящихся. Средний доход в Москве составляет сейчас около 25 тысяч рублей в месяц. А зарплаты московских учителей — 13—17 тысяч рублей, причем они гораздо выше, чем в других регионах.
У нас крайне нестабильная, слабопрогнозируемая ситуация на рынке труда: выбирая профессию, абитуриент не знает, будет ли она востребована, когда он закончит вуз. Это в целом. Но с прогнозом по учительским зарплатам ни у кого никаких иллюзий уже не осталось: они так давно непростительно низкие, что любой ученик считает своего преподавателя если не неудачником, то чудаком. Повторить его судьбу планируют или действительно призванные профессией: представители учительских династий, люди, обожающие детей, или… те, кто ни в какой другой вуз, кроме педагогического, поступить не надеется. Как сказал на встрече с директорами и учителями школ — федеральных экспериментальных площадок — Ярослав Кузьминов, ректор Высшей школы экономики, председатель комиссии по интеллектуальному потенциалу нации Общественной палаты: “Ситуация в системе образования становится хуже год от года по ключевому фактору — кадровому составу. Осуществляется двойной отрицательный отбор: в вузы педагогической направленности идут те, кто не попал в другие, и после вуза в школы идут те, кто никуда больше не устроился. Пока такого рода ситуация будет сохраняться, мы не сможем говорить о том, что общество сделало какие-то реальные шаги навстречу образованию, а следовательно, и своему будущему.
Подвижников в школе остается все меньше и меньше. Эти люди приходили в систему образования, когда престиж профессии учителя был совершенно другим. Творческому человеку надо платить так, чтобы ему хотя бы на книги хватало. Сегодня на книги учителям не хватает! Не хватает на театры, на поездки. Следовательно, в эти сектора идут совершенно не те люди. Я никак не хочу бросить тень на тех молодых людей, которые по-прежнему верят в систему образования, но, к сожалению, туда все больше и больше приходят случайные люди. Подвижников, сложившихся профессионально в 70—80 годы, замещают люди с другой моралью. По результатам опроса педагоги вовлечены в отношения, совершенно невозможные раньше: от морального долга перед учеником происходит сдвиг в системе ценностей к задаче обеспечить свой доход. И это очень опасная тенденция для системы образования. Чемпионами по коррупции сегодня являются высшие учебные заведения: давление рынка, полного соблазнов, очень велико. Школа носителем сколько-нибудь различимой населением коррупции не является. Болезнь поразила лишь часть системы”.
Итак, в школе не платят, а значит, молодежь туда не пойдет. Это должно было бы быть серьезной государственной проблемой. Но тут на помощь правительству пришло резкое сокращение числа школьников. До школы докатилась демографическая яма: в 2000 году было 20 миллионов школьников, в этом году — их 15 миллионов. Если учеников стало на четверть меньше, то и учителя должны были высвободиться? Их трудоустройство должно было бы стать серьезной проблемой? Но, учитывая, что притока молодежи нет, то и проблемы с лавинообразным высвобождением учителей на местах тоже не отмечают. Есть и еще две тенденции, которые спасают сегодня кадровую ситуацию в отрасли. Это работа учителей больше чем на одну ставку и пенсионеры, которые не уходят на заслуженный отдых. И та и другая тенденция вызвана нехваткой денег.
Когда зарплаты не хватает, приходится больше работать, чтобы хоть что-то получить. И вот уже нагрузка в две ставки стала обычным делом в школе. Понятно, что это не на пользу уроку, который из спектакля становится просто конвейерным продуктом, не на пользу детям, на которых у учителя просто не остается эмоционального ресурса. Не надо объяснять, как выматываются учителя. Надо сказать, что в статистике, которую подают регионы, рабочие места, закрытые таким образом, вакантными не считаются. Считаются только те, где уже совсем никто уроки не ведет. Таких остается совсем немного, потому что, кроме учителей, работающих больше, чем на одну ставку, спасает дело старая гвардия. Если двадцать лет назад в школе работало 5—6% учителей пенсионного возраста, то сейчас, например, в Якутии и на Камчатке их четверть. В среднем пенсионеров в школе 10,5%, и число их растет на 8—10 тысяч в год. Число тех, кому придет время выходить на пенсию в ближайшие годы, велико: больше 20 лет стажа сегодня у 39% учителей.
Но министерство может чувствовать себя спокойно: не беда, что учителя уходят из отрасли, не беда, что молодежи в школе нет, главное, что число учеников продолжает сокращаться и пенсионеры остаются работать. А в сложившейся ситуации почему не сократить прием в педвузы, если не получается добиться приоритетного финансирования образования и разработать крепкую кадровую политику в отрасли? Зачем тратиться на подготовку учителей, если до школы они все равно не дойдут?
«Если мы действительно озабочены развитием и будущим нашего Отечества и его защиты, то гражданин нашей страны должен чувствовать реальную заботу о себе еще в малолетнем возрасте. Между тем положение несовершеннолетних в стране находится в критическом состоянии. Факты произвола и насилия над детьми как в семьях, так и в детских домах, интернатах, школах, в лечебных учреждениях, в общественных местах, не говоря уже об улице, приобретают массовый характер. Все больше детей бросают школу. Уровень образования и вообще грамотности молодежи неуклонно снижается. Угрожающие масштабы получает приобщение к употреблению алкоголя и наркотиков, к проституции, участие в избиениях, хулиганстве, вымогательствах и грабежах. В печати фигурирует цифра: постоянно употребляющих наркотики в возрасте 17—18 лет у нас около двух миллионов. Молчать обо всем этом нельзя, но и непозволительно только говорить — надо действовать. Мы обязаны принимать конкретные и эффективные меры.
Детство, когда формируется личность человека, оказывается наиболее незащищенным периодом его жизни. Необходимы мощные государственные решения приоритетного обеспечения экономических, социальных, нравственных и культурных прав детей. Эти права должны быть реально закреплены нашим законодательством. К сожалению, наше общество, государственные органы власти в центре и на местах пока еще не воспринимают и не рассматривают детей и подростков как особую социально-демографическую группу населения страны и реально не создают необходимых условий для выработки системы экономических, социальных, юридических мер по удовлетворению их потребностей и интересов. На эту тему идет только пустой разговор. В то время сотни тысяч несовершеннолетних нуждаются в экстренной помощи общества: инфицированные СПИДом, дети-сироты, дети-беженцы, дети катастроф, дети-инвалиды, дети из малообеспеченных семей, дети — беспризорники, преступники, бродяги… Формальная бюрократическая статистика есть по каждой из этих так называемых групп риска, а что дальше? А где же душа и сердце, где разум и высокие человеческие чувства у тех, кому доверена власть?! А ведь это наши дети, искалеченные судьбы по причине просчетов государства. Счет им идет не на десятки, сотни тысяч, на миллионы.
Детей в России сегодня уже меньше 30 миллионов. Такая статистика не только опасна и бесперспективна для существования любого государства. Это катастрофа. Западные эксперты открыто заявляют, что к 2015 году Россия будет иметь население на 20 процентов меньше. Нас должно обеспокоить и то, что, стараясь спастись от быстрого старения, мир черпает из России человеческие ресурсы, молодые силы. Молодой интеллект точно так же, как природные богатства, вывозится в другие страны. Еще в 2002 году был подготовлен доклад, все положения которого были оговорены с рядом губернаторов, Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, деловыми кругами страны. В докладе поднимался вопрос создания материальной базы, для того чтобы вырвать детей с улиц и ликвидировать беспризорность. Согласовано было все, в том числе и финансовое обеспечение. Этот доклад был представлен Президенту РФ. Последовало поручение руководителю Администрации: «Прошу рассмотреть, сделать предложение. Путин. 11.04.2002 г.». Тогда руководителем Администрации был Волошин. Однако до сих пор ничего не сделано.
В настоящее время вопрос о детях и молодежи вновь поднимается многими инстанциями. Это связано в первую очередь с усилением идеологического давления на Россию со стороны Запада. Сегодня дети оказываются наиболее податливой частью населения, подверженного «культурному колониализму», который с развитием систем глобальных коммуникаций получил невиданную возможность промывки мозгов и приобрел статус военно-политического фактора воздействия на моральное состояние всего общества. Желательно принципиально сосредоточить усилия на подрастающем поколении, а не заниматься на всех уровнях власти только говорильней, что мы фактически видим уже на протяжении 20 последних лет. Конечно, примеры хорошие есть, скажем, в Москве, Московской области. Кстати сказать, здесь и в ряде других регионов введены должности уполномоченных по правам ребенка. Но общая картина положения дел по стране пока не меняется. Пока не меняется. Мы должны понимать, что положение детей, подростков, молодежи — чрезвычайное. Власть на всех уровнях, государственные и общественные структуры обязаны объединить свои усилия и сосредоточить сегодня свое внимание именно на этом направлении. Уверен, что каждый человек в России воспримет сердцем обращение Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на открытии XV Рождественских образовательных чтений, призвав общество «раз и навсегда решить проблему сиротства и беспризорности в нашей стране». Сейчас у нас в детских домах свыше 700 тысяч воспитанников — больше, чем после жесточайшей войны. Из них 90 процентов — сироты при живых родителях. Даже термин появился: социальное сиротство. Налицо результат разрушения института семьи и брака. Это в свою очередь связано с резким падением социального и жизненного обеспечения нашего народа.
Да, в Конституции записаны права детей и обязанности родителей, обязанности государства. Регламентированы они и Гражданским, Семейным, Трудовым кодексами, законами об образовании, о здравоохранении, другими нормативами. Но надо иметь в виду два момента. Первое — если законы недостаточно надежно защищают детей, они нуждаются в совершенствовании. Второе — за исполнением закона должен быть строгий контроль и жесткий спрос. Проблема настолько серьезная, что сегодня мы должны говорить об этом институте как целостной государственной системе по охране и обеспечению детских прав. Председатель Совета Федерации Сергей Миронов, глава Комитета СФ по социальной политике Валентина Петренко и председатель Комитета Госдумы по делам женщин, семьи и детей Екатерина Лахова занимают в этом вопросе, на мой взгляд, принципиальную позицию, и я их поддерживаю. Необходимо иметь комплекс государственных организаций и социальных структур, профессионально подготовленных специалистов, способных помочь каждому нуждающемуся ребенку, подростку, надежно защитить его во всех сферах жизнедеятельности. Необходимо открывать новые суворовские училища, кадетские корпуса, сестринские школы. Для этого было бы целесообразно использовать освободившиеся военные городки, и мы готовы этим заняться.
У нас в стране немало организаций, которые занимаются несовершеннолетними: это и органы образования, и здравоохранения, и культуры, и правопорядка, и РОСТО, и множество общественных организаций. Международная Лига защиты человеческого достоинства и безопасности уже сосредоточила основные силы на детском и молодежном направлении. Разработаны и реализуются социально значимые проекты, проводятся фестивали, международные лагерные смены, спортивные мероприятия, миротворческие экспедиции и многое другое. Но усилия общественников-энтузиастов, наших единомышленников, множества других людей, обеспокоенных состоянием детства, явно недостаточны. Учитывая сложившееся положение, в соответствии с принятой Правительством «Стратегией государственной молодежной политики в РФ», считаю целесообразным принять федеральный закон «О молодежи и детях России». Учредить должность помощника Президента по делам молодежи и детства, ввести институт уполномоченных по правам детей как целостную государственную систему по охране и обеспечению детских прав и наделить широкими полномочиями. Восстановить в Правительстве комитет по делам молодежи, вменить ему функции заботы о детстве и борьбу с беспризорностью. Необходимы государственная программа обеспечения рождения, роста и развития гражданина России, его обслуживания, обучения и воспитания и программа подготовки молодежи к службе в Вооруженных силах. И от слов переходить к делу».
2007