Бесплатное высшее образование, похоже, станет в ближайшие годы редкостью. К такому выводу приводит заявление, сделанное в конце прошлой недели министром образования и науки РФ Андреем Фурсенко. Чиновник предупредил, что число бюджетных мест в вузах будет сокращаться, сообщает газета "Новые Известия" от 22 мая.
Министр обосновал свою инициативу двумя аргументами. Во-первых, по закону на каждые 10 тыс. населения должны обучаться на бюджетной основе не менее 170 человек, а их, как посчитал чиновник, сейчас гораздо больше. Во-вторых, существуют специальности, по которым идет перепроизводство, и выпускники в таких количествах рынку труда просто не нужны. При этом г-н Фурсенко пообещал, что сокращение в первую очередь будет происходить за счет специальностей, невостребованных на рынке труда и непрофильных для вузов. Идею поддержал председатель общероссийской общественной организации "Деловая Россия" Борис Титов. Он признал, что сегодня расходы на подготовку научных кадров в российских вузах в среднем ниже, чем на содержание ребенка в детском саду. Однако, поскольку, по его словам, в 2006 году расходы на обучение в высшей школе увеличены на 35%, то, по логике главы предпринимательского объединения, сокращение бесплатных вузовских мест заодно позволит повысить расходы в расчете на одного студента.
Возникает вопрос, как чиновники будут судить о востребованности специалиста рынком труда. Профессия востребована, если специалист получает большую зарплату, или если общество не может без него обойтись? Пока при обсуждении реформы высшего образования предлагается учитывать и то, и другое. Но если критерием брать доходы, то врачи, учителя и прочие бюджетники совершенно не востребованы рынком. По крайней мере, об этом свидетельствуют их более чем скромные зарплаты. Однако ясно, что без этих специалистов не обойдется ни одно государство.
С точки зрения председателя комиссии Московской городской думы по науке и образованию Евгения Бунимовича, предложенное министром начинание неправильно в корне. "Европа, частью которой мы пытаемся себя считать, движется в сторону вообще бесплатного высшего образования. Я, конечно, понимаю, что мы беднее. Но ведь у нас уже создано какое-то количество бесплатных мест, зачем их сокращать?" - недоумевает столичный депутат. По его словам, в качестве одного из аргументов в пользу сокращения бюджетных мест в последнее время выдвигается так называемая "демографическая яма": из-за сокращения рождаемости скоро студентов будет меньше, а значит, и бюджетных мест тоже потребуется меньше. Но, по словам г-на Бунимовича, на проблему нужно смотреть иначе. "Если студентов будет меньше - давайте сохраним бесплатные места, и тогда образование станет еще более "бесплатным". Но нет, мы упускаем шанс сделать шаг навстречу цивилизованным формам образования".
Высшее образование должно отвечать потребностям экономики, и с этим никто не спорит. Но в том, поможет ли этому сокращение бюджетных мест, специалисты сильно сомневаются. "У нас существует огромное количество халтурных вузов, - продолжает Евгений Бунимович. - И это относится отнюдь не только к частным - есть и государственные учебные заведения, которые вдруг вводят совершенно ненужные, непрофильные факультеты. Например, строительный вуз вдруг открывает юридический факультет. Поэтому одно дело - перераспределение, которое должно происходить для более оптимальной структуры подготовки студентов, и совсем другое дело - сокращение".
Еще одна идея Андрея Фурсенко - люди, которые получают бесплатное образование, должны дальше работать по полученной специальности. Заметим, что, по данным Министерства образования и науки, сегодня так делают меньше четверти выпускников российских вузов. В этом предложении, по словам г-на Бунимовича, есть здравый смысл - "если уж вы учитесь, то надо нести за это внутреннюю ответственность". Однако, полагает депутат, важно не сводить все к одной-единственной модели. "Здесь могут быть разные формы: от заключения договоров с государством до заключения контрактов с компаниями. Важно многообразие", - подчеркивает он.
*************************
Национальному проекту "Образование" придаётся особое значение, так как образование - одна из основных сфер, определяющих качество жизни людей и социальное самочувствие общества. О встрече с журналистами в рамках информационного проекта "Сенаторская гостиная" рассказывает "Парламентская газета" от 22 мая.
Успешное осуществление национального проекта во многом зависит от состояния законодательной базы и механизмов, обеспечивающих реализацию государственной политики в области образования. В этой связи нынешний Закон "Об образовании" напоминает "лоскутное одеяло" - в 51-ю статью внесены изменения.
В настоящее время в Государственную Думу внесен ряд законопроектов, направленных на изменение законов "Об образовании" и "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" в части профессионального образования. Законы в случае их принятия позволят решить проблему распределения выпускников государственных учреждений профессионального образования.
Необходимость изменения действующего законодательства об образовании, по убеждению сенатора, очевидна и в части совершенствования системы управления, но это должны быть тщательно взвешенные решения, понятные и самим участникам образовательного процесса, и обществу, и государству, направленные на получение качественно новой образовательной услуги. Особо следует остановиться на законе "Об уполномоченном по правам ребенка", принятом Московской городской Думой. Учитывая эффективность данного законодательного акта, необходимо принять аналогичный закон на федеральном уровне.
Говоря о реформировании системы образования, можно выразить сожаление, что приоритетный национальный проект направлен только на систему общего образования и не коснулся дошкольного. Между тем работники дошкольных учреждений из субъектов Федерации внесли 179 предложений, направленных на совершенствование законодательной базы. В частности, педагогами отмечена необходимость разработки и принятия федерального закона о дошкольном учреждении. Сегодня в Москве 15 тысяч дошкольных учреждений. В текущем и следующем годах планируется построить 200 детских садов.
****************
За период школьного обучения количество детей, страдающих хроническими заболеваниями, возрастет в 1,6 раза. А в учебных учреждениях с повышенным уровнем образования - в два раза. Если всерьез говорить об успешности приоритетных национальных проектов "Образование" и "Здоровье", то совершенно необходимо обратиться к истокам, к охране здоровья учащихся. О проблеме - "Российская газета" от 19 мая.
Почти семьдесят процентов детского населения страны - школьники. Шести-семилетними приходят они в первый класс. И одиннадцать лет проводят в стенах школы. Без преувеличения, это важнейшие годы жизни: годы приобретения знаний, становления личности. Но именно в этой возрастной группе наиболее выражен рост заболеваемости. Огорчительнее всего то, что чем дальше, тем этот рост заметнее. Еще Всероссийская диспансеризация детей 2002 года подтвердила неблагоприятные тенденции в их состоянии: за десять лет доля здоровых снизилась с 45,5 процента до 33,9. Вдвое стало больше детей с хронической патологией и инвалидностью. Чаще всего ребятишек мучают болезни эндокринной системы, органов пищеварения, опорно-двигательного аппарата. К ним плюсуются врожденные аномалии, психические расстройства.
Более 68 процентов детей состоят на диспансерном учете, из них 73,7 процента нуждаются в лечении. Все больше среди учащихся очкариков. Ухудшается общее физическое развитие. Крепыши редки. От этого заметно страдает демографическая ситуация в стране.
Главный государственный санитарный врач РФ академик РАМН Геннадий Онищенко: "Ребенка к школе обязательно надо готовить. Малыши, прошедшие детский сад, спокойнее переносят переход к новой жизни. Но и в этом случае домашние заготовки необходимы. Не столь важно, умеет ли ребенок читать, писать. Важнее его психологический настрой, умение общаться со сверстниками, состояние его здоровья. Задолго до школы родители вместе с врачом, а еще бы лучше и с психологом должны определить: когда - в шесть или в семь лет идти ребенку в первый класс, какой тип школы выбрать. Сейчас все чаще во главу угла ставят вопросы престижа: в этой гимназии два иностранных языка, а в этом колледже математику преподают университетские профессора… Неважно, что школа далеко от дома и, значит, ребенку придется вставать чуть свет. Неважно, что, возможно, нагрузка будет малышу не под силу… На первом месте - соображения престижа. А потом начинаются поиски виновных в нервных срывах, в том, что "непонятно откуда" у ребенка "вдруг" язва желудка. А все оттуда: разным детям по плечу разная ноша. И об этом нужно позаботиться до поступления в школу. Надо объяснить малышу, что такое школа. Надо пройти тщательное медицинское обследование. А уже перед самым поступлением подобрать удобную одежду, ранец".
Сохраняется тенденция к уменьшению количества школ. В результате до сих пор многие из них работают в две, даже в три смены. Ежедневное количество уроков в начальной школе достигло шести, а в средних классах восьми. Все это влечет за собой увеличение домашних заданий. Учебный день школьников младших классов чуть ли не десять часов, старших классов - 12-15.
Геннадий Онищенко: "К сожалению, требования по санитарно-эпидемиологической безопасности организации обучения и воспитания детей, предельно допустимой образовательной нагрузке часто не выполняются. Система образования характеризуется значительной вариантностью программ обучения. Далеко не все они безвредны для здоровья. Большинство сопровождается интенсификацией учебного процесса, увеличением суммарной учебной нагрузки, снижением физической активности. Многие школы работают по пятидневной учебной неделе, хотя школьные планы по-прежнему рассчитаны на шестидневку. Даже на каникулы детям задают порой более 100 заданий. Нехватку времени школьники компенсируют за счет сокращения сна, уменьшения двигательной активности".
75 процентов учащихся страдают гиподинамией. Выраженное утомление к концу дня отмечается у 40-55 процентов школьников. У 60 процентов регистрируется изменение артериального давления. У 80 процентов - невроподобные реакции. Все это уже в школьные годы формирует патологию сердечно-сосудистой системы, опорно-двигательного аппарата, вегетососудистую дистонию. Нередко ученики, точнее их родители, стараются избавиться от занятий физкультурой. Под разным предлогом. Многим это удается.
Геннадий Онищенко: "Тут действительно первенствуют родители, а не сами дети. У детей врожденная потребность к движению. И когда родители им внушают, что они слабенькие, хилые, что им не надо гонять мяч, висеть на шведской стенке и так далее, появляются так называемые психологические инвалиды. Страдает и физическое, и нравственное здоровье. Во многом тут виновата школа: не те люди ведут занятия физкультурой. Нет опеки со стороны медицинского работника, психолога, классного руководителя. Да, есть ослабленные дети, есть те, кто страдает хроническими недугами. Беда в том, что обычно ориентируются на тех, кто практически здоров, и не обращают внимания на тех, кто ослаблен. А ведь для них разработаны специальные щадящие программы, специальные нормативы. Если в классе 30 или больше учащихся, то надо делить их на группы, давать разные задания, зависящие от физических возможностей. У нас уж так повелось, что уроки физкультуры - это несерьезно. Важно, чтобы ребенок хорошо учился по другим предметам. Опасное заблуждение, наносящее немалый вред здоровью. Во всех развитых странах физкультура - важнейший предмет, во многом определяющий имидж школы".
****************************
Казалось бы, что может быть плохого в том, что детей в школе учат чистописанию, чтению и счету? Оказывается, может. Потому что формирование этих, в общем-то, необходимых общеинтеллектуальных навыков рождает порой таких монстров, которые способны убить в ребенке любые проявления здорового разума. Такое мнение высказывает газета "Аргументы и Факты. Семейный Совет" от 19 мая.
Принято считать, что ребенок хорошо развит тогда, когда он похож на детей более старшего возраста. Мы умиляемся, например, когда пятилетний ребенок умеет читать, то есть демонстрирует возможности всех детей, только более высокой возрастной категории. Мы радуемся: вот, мол, ребенку еще только пять лет, а он уже вовсю читает, да еще запоем, да еще какую-нибудь… Большую Советскую Энциклопедию. Но способность читать не есть нечто само по себе удивительное - просто в норме она формируется на следующей возрастной ступени. А где тут развитие? В детях культивируется не более чем способность действовать по общепринятому шаблону. Впрочем, если бы это делали только родители или бабушки с дедушками, можно было бы, как говорится, наплевать и забыть. Но ведь и школа туда же…
Третий класс. Чтение. Стихотворение Пастернака "За поворотом". Оно изобилует не сильно понятными городским ученикам словами: бурелом, валежник, колода, рулады. Их смысловое значение дети устанавливают самостоятельно. По мере прочтения произведения молча встают с места, идут к полке, где стоят десятка два толстенных словарей Ожегова, берут их, смотрят, делают какие-то заметки в тетрадях. Проверяющие млеют от счастья: мол, многие старшеклассники справочниками пользоваться не умеют. А тут такие маленькие, а такие развитые и как правильно все делают - хорошо обучены. Действительно обучены… выполнять чисто механические операции по простейшему алгоритму: не знаешь - посмотри в словарь. Простенько и со вкусом, а главное - время на раздумья не надо, готовый ответ-то - вот он. Экономия времени, и правда, большая. Но и развитие нулевое. Может, про "рулады" и в самом деле лучше посмотреть в словаре. Но уж выяснить, что есть "бурелом", можно было попробовать и без оного, "покрутив" это слово так и эдак. Ведь значение его составляющих - "буря" и "ломать" - третьекласснику прекрасно известно. А уж коли само стихотворение начинается со "входа в чащу", то и о том, что именно сломала буря, нетрудно было догадаться. Но такой задачи учитель просто не ставил. А значит, ученику негде было проявить свою смекалку, способность сопоставлять, сравнивать, делать выводы, то есть заниматься тем, что действительно развивает умственные способности, формирует нестандартное мышление и в целом подводит ребенка к, как говорят психологи, внутрикультурной творческой самореализации, без которой человек больше похож на робота, чем на Homo sapiens.
Сатирик Михаил Задорнов, бесспорно, прав: в любой цивилизованной стране вы рискуете прослыть гением, если за три-четыре секунды правильно назовете сумму, скажем, 25 и 15. У нас это сделает в уме любой второклассник. У них - никто. Одни вообще не способны на это без калькулятора, другие способны, но на бумажке. Кто-нибудь из взрослых и в уме подсчитает, но только секунд у них уйдет на порядок больше, чем у наших мальчонок. Можно ли этим гордиться? Вряд ли. Время в начальной школе бесценно. Разбазаривают его совершенно бездарно, в том числе на формирование и, главное, на отработку до автоматизма так называемых вычислительных навыков, устных и письменных. Три года несчастные дети учатся складывать в столбик, умножать лесенкой и делить скобкой многозначные числа. Зачем? Калькулятор сделает это быстрее и без ошибок. Все разговоры о том, что дети должны уметь считать, то есть выполнять вышеназванные операции, - пустой звук. Ведь никто не учит школьников вручную извлекать квадратные или тем паче кубические корни, хотя "бумажные" методы таких вычислений, естественно, существуют.
Москва. Центр. Открытый урок математики в третьем классе. Дети складывают и вычитают в уме пары трехзначных чисел (типа 358+947), которые называет учитель. Выдать ответ вызываемый должен быстрее, чем сумма (разность) всплывет на учительском калькуляторе. За это - "пять". Пятерки у всех, кроме двоих. Эти бедняги считают тоже правильно, но результат выдают чуть позже, чем педагог успевает нажать восемь кнопок на "железяке". У них четверки. В полном восторге присутствующие коллеги-математики. Картину портит один зануда. "Дети, - спрашивает он, - представьте, что у вас есть 20 долларов, а у меня 100 рублей. Сколько у нас вместе денег?" "120", - дружно взрывается класс. Вопрос о том, чего именно 120, ввергает великих счетоводов в совершеннейшую прострацию, дети не понимают, чего от них этот дядька хочет, они ведь правильно посчитали…
Нет, не людское это нынче дело - столбиком умножать - есть техника. А дети? Дети, как, впрочем, и взрослые, должны понимать, что делать с цифирью в конкретном случае: делить или умножать, вычитать или складывать, или производить некую комбинацию этих действий. Они действительно должны знать, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется и что про деление с вычитанием этого не скажешь. Они должны владеть прикидочной калькуляцией, то есть быстро соображать, что 120 умножить на 14 - это примерно 1500, а не 150 и не 15000. Но как раз прикидывать наших детей вообще не учат.
Самый жуткий в начальной школе предмет - письмо. Сколько детских сил уходит на то, чтобы освоить начертание всех этих строчных и прописных, нижних и верхних соединений, научиться не вылезать за строчки и блюсти правильный наклон. Именно при освоении всех этих письменных закорючек у детей вдвое подскакивает пульс и давление. Вот уж где стрессы, так стрессы. Три года дети учатся выводить буквы. Три года тупой, примитивной, механической работы, подрывающей здоровье похлеще ртутных рудников и… никому ненужной. Вот они где, резервы детского здоровья и времени на развитие. И если на уроках не отрабатывать скоропись, если начинать учить детей письму только после того, как дозреет кистевая мускулатура, да еще каким-нибудь получертежным шрифтом, где начертания букв максимально приближены к их печатному варианту, то и овцы будут целы, и волки сыты. Впрочем, щадящие системы обучения письму существуют. Причем уже более сотни лет. Но ныне на практике почти не применяются. И даже не в силу дороговизны оборудования, а в силу педагогических предрассудков. Дело в том, что они изначально создавались для детей с нарушенным интеллектом.
Педагогической Бабой-Ягой окрестил школьную отметку Шалва Амонашвили. А изобретатель оценки, Ян Амос Коменский, называл ее "машиной для обработки умов" и очень этим своим изобретением гордился. Было это триста лет назад. С тех пор так и перемалывает классно-урочная система всех детей в одинаковую "муку", пропуская ее через калибры балльной системы. Число баллов, правда, в разных местах разное: где 5, где 10, где и все 100, но это не так существенно. Важно другое. Чисто технический прием последовательной и итоговой оценки объектов обработки стал сначала универсальным приемом обучения, а затем и вовсе его целью. В таком виде оценка является откровенно диктаторским инструментом, поскольку представляет итог прямого воздействия на ребенка со стороны стремящегося подогнать всех своих подопечных под некий единый программный шаблон. Такое оценочное воздействие откровенно подавляет личность, и очень быстро заставляет первоклассников осваивать "принцип двух "У" - угадать и угодить.
Мудрый педагог потому и мудрый, он знает, что у ребенка в отличие от взрослого интерес и чувство настоящего удовлетворения вызывает в первую очередь сам процесс успешной самостоятельной работы, а отнюдь не ее итог. До нас и по сей день не доходит, что если бы мы не придавали школьным отметкам значения стимула хорошего или плохого учения, то ребенок, по крайней мере в начальной школе, спокойно учился бы и без них. Зачем отметка, если и так важно узнать и про велосипеды, и как устроена улитка или почему у грибов нет листьев, как у других растений.
2006