Середина весны – горячая пора для родителей будущих первоклашек. С 1 апреля начинается запись в начальную школу. Согласно опросу, проведенному газетой «Новые Известия» от 24 марта, большинство мам и пап при выборе учебного заведения для своих чад будут руководствоваться двумя основными критериями: репутация школы и личностные качества учителей. Но вот вопрос: где преподают такие идеальные педагоги? Если у вас есть деньги и желание удачно пристроить своего ребенка, но нет времени на самостоятельные поиски школы, будьте готовы к тому, что на вас может выйти хорошо информированный человек, который предложит решить все ваши проблемы. Дело в том, что в последнее время в России расцвел новый бизнес – платный подбор учебных заведений.
Времена, когда детей отправляли в ближайшую среднюю школу, которую видно из окна, канули в Лету. В Советском Союзе школы были примерно одного уровня, за исключением трех-четырех явных лидеров. Сегодня же участники московского рынка образования кардинальным образом отличаются друг от друга: по способу подачи материала, по оснащенности кабинетов, по числу учащихся в классах и, конечно же, по уровню квалификации педагогов. Самостоятельно разобраться в столь широком спектре предлагаемых услуг родителям очень сложно. Еще труднее им понять, какая школа более всего подходит их ребенку. Поэтому все больше мам и пап предпочитают переложить проблемы «предвыборной» лихорадки школы на плечи фирм, специализирующихся на этой услуге, стоимость которой колеблется от 100 до 500 долларов.
«Перед тем как приступить к выбору школы, необходимо показать ребенка нейропсихологу, – пояснила директор одного из детских консультационных центров Москвы Екатерина Каширская. – Если отдать малыша в учебное заведение, тип которого не подходит ему по личностным психологическим и интеллектуальным особенностям, это неминуемо приведет к серьезным изменениям в личности ребенка. И, скорее всего, в худшую сторону. Малыш может вырасти закомплексованным или, наоборот, чересчур агрессивным. Возможен и такой вариант, когда не подходящая для ребенка школа так переделает его, что родители просто не смогут говорить с ним на одном языке». Главная задача центра – наметить путь образования, а за конкретную его реализацию уже будут отвечать родители. «Самое сложное – это убедить мам и пап отказаться от стереотипов, – говорит г-жа Каширская. – Например, большинство из них хотят, чтобы ребенок учился в прогимназии, с первого класса изучал два-три языка, да еще и закончил начальную ступень образования за 3, а не за 4 года. Но далеко не каждый малыш может выдержать подобные нагрузки. Если его вопреки рекомендациям отдадут в «крутую школу», это в дальнейшем может привести к появлению серьезных психологических проблем».
Что для одних детей раздолье, то для других – тюрьма. Например, для ранимого ребенка, который болезненно переживает все свои неудачи, лучше учиться в классе из 5–10 человек в частной школе. Такой малыш наиболее полно будет развиваться, если у учителя будет возможность уделять внимание ему в отдельности. С другой стороны, прирожденный лидер должен учиться в государственной школе в классе из 20–30 человек. В тепличных условиях частной школы он, не встречая сопротивления, быстро «подомнет» под себя немногочисленный класс и превратится в избалованного тирана. В то время как в условиях жесткой дисциплины государственной школы, при наличии других лидеров, ребенок научится конкурировать, преодолевать стоящие на его пути препятствия.
***************************************
Всем понятно, что дети идут в школу, чтобы получить образование. «Образовательное учреждение несет ответственность в установленном законодательством РФ порядке за: … качество образования своих выпускников» (п. 3 ст. 32). При ближайшем рассмотрении оказывается, однако, что сия «ответственность» не более, чем очередной миф, считает газета «Аргументы и Факты. Семейный Совет» от 20 марта.
Нельзя же, в самом деле, считать ответственностью возможность государственной аттестационной службы «направить образовательному учреждению, имеющему государственную аккредитацию, рекламацию на качество образования» (п. 1 ст. 38). Не ответственность и угроза лишения госаккредитации, которая «автоматически» следует за «повторной в течение двух лет рекламацией» (п. 4 ст. 38). Действительно, можно ли представить себе государственную школу без этой самой аккредитации и, следовательно, без финансирования и без права выдачи документов об образовании?
Чтобы «соответствовать» государственным требованиям, выдавать полноценный документ об образовании, школа может всего лишь 50% своих учащихся. Ведь «условием аттестации образовательного учреждения являются положительные результаты итоговой аттестации не менее, чем половины его выпускников» (п. 20 ст. ЗЗ). Вот и ответ на вопросы родителей: «Должны ли проводиться в школе дополнительные занятия с неуспевающими?» А, собственно, зачем? И так, без всяких дополнительных занятий, без «двоек» учится куда более половины школьников. А остальные? Ну, бесплатно с ними заниматься никто будет. А платно… не положено. Школа имеет право заниматься платным репетиторством, но только за пределами «соответствующих образовательных программ» (п. 1 ст. 45). Так что за успеваемость, по закону, отвечают родители. Сомневаетесь? Зря. Все, как говорится, однозначно; «ответственность за ликвидацию обучающимися академической задолженности… возлагается на их родителей» (п. 4 ст. 17). И если в большинстве школ «борьба за успеваемость» худо-бедно продолжается — это, с одной стороны, инерция «проклятого тоталитарного прошлого», а с другой, откровенное незнание закона. Хотя, в этой части пусть лучше уж и не знают.
Ну, да ладно, про них, про «двоечников». А что же предлагает школа учащимся, которые хотят учиться? Образование — это совокупность обучения, воспитания и развития. Три составляющих в порядке возрастания их сложности; проще всего обучить, сложнее воспитать. Выявить и развить природные способности очень трудно. Впрочем, решение этой задачи Законом вообще не предусматривается. Само слово «развитие» фигурирует в нем всего три раза и в очень специфическом контексте. Так в ст. 2 сказано: «Государственная политика в области образования основывается на принципах: 1)… свободного развития личности…, 3) …адаптивности системы образования к уровням и особенностям развития и подготовки обучающихся». Соблюдение — несоблюдение этих принципов — разговор отдельный. Но, факт, что один из важнейших элементов образования из Закона и, соответственно, сферы ответственности школы просто выпал. Другой элемент образования — воспитание. А вот здесь все совсем просто. Ибо именно «родители обучающихся несут ответственность за их воспитание» (п. 4 ст. 52). Мамы и папы! Вы все поняли? За один из трех компонентов образования школа ответственности не несет. За другой отвечаете вы. Остается последний, самый простой: обучение.
Оно строится на основе учебного плана и программ. «Общеобразовательные программы направлены на решение задач формирования общей культуры личности, адаптации личности к жизни в обществе, на создание основы для осознанного выбора и освоения профессиональных образовательных программ» (п. 2 ст. 9). «Провалиться мне на этом месте, - считает автор статьи, -- если я за 20 лет работы в школе понял, как способствует формированию «общей культуры личности» и этой самой «адаптации» знание формул сокращенного умножения, свойств эквипотенциальных поверхностей или еще чего подобного».
Какой осознанный профессиональный выбор можно сделать, исходя из перечня школьных предметов? Что историк, математик или переводчик — массовые профессии? И почему сведения о структуре занятости населения занимают в школьной программе менее двух часов за все 11 лет обучения, да и то в сугубо теоретическом варианте? Почему, если вдруг в средней школе каким-то чудом удалось сделать действительно «осознанный выбор», будущий, скажем, юрист вынужден 9/10 своего школьного времени тратить на то, что никак не способствует «созданию основы» для дальнейшего освоения профессии?
Отсюда и главные претензии родителей к школе: «отсутствие высокого уровня профильного (читай — готовящего к поступлению в выбранный вуз) образования» и неудовлетворенность «всем ходом образовательного процесса, из-за чего ребенок испытывает трудности в обучении». Получается, что и в последней составляющей образования — обучении — вся реальная ответственность лежит понятно на ком. А что? Все строго по закону: именно родители «обязаны заложить основы физического, нравственного и интеллектуального развития личности ребенка…» (п. 5 т. 18)!
****************************************
На открытии Года России в Китае в Пекине побывала и группа чиновников из Минобразнауки РФ. В ходе поездки чиновники ознакомились с опытом китайских коллег в области образовательной реформы. Многие наши эксперты связывают успехи Китая в экономике именно с реформой образования, в частности высшего. И что любопытно, даже при беглом взгляде на китайские реформы можно обнаружить некоторые сходные моменты этих преобразований с нашими. Рассказывает «Независимая газета» от 24 марта.
В Китае, дав образованию «зеленый» свет, решили, что фонды, выделяемые центральным и местными правительствами, а также финансовые ресурсы, поступающие из других источников, должны полностью использоваться в целях развития около 100 ведущих университетов и ключевых научных дисциплин и специальностей с тем, чтобы вывести их на уровень университетов наиболее развитых стран мира.
Это решение чем-то напоминает вот уже который год бродящие в умах российской образовательной общественности идеи выделения из всей массы вузов несколько ведущих университетов с приоритетным развитием. А в Китае сегодня продолжает осуществляться программа, цель которой вывести сотню китайских вузов в первый ряд университетов мирового уровня.
Вообще здесь насчитывается около 1000 вузов разного профиля. Значительная часть их принадлежит Министерству образования, меньшая – ведомствам и администрациям провинций. Само собой разумеется, что достойно финансировать такую массу вузов сложно для любой страны. Поэтому власти Китая идут по пути увеличения финансирования лучших. На первом этапе они провели конкурс и отобрали 30 лучших вузов. Потом выбрали еще 70 – с финансированием поменьше. На что могут вузы тратить эти средства? Естественно, эти деньги невозможно только «проесть». Лучшие вузы приобретают на эти гранты оснащение для лабораторий, оплату командировок, стажировок и на зарплату приглашенным лучшим специалистам из-за рубежа, на строительство и ремонт жилья и студенческих общежитий. Нечто подобное у нас начинает уже действовать в отношении бизнес-школ и инновационных центров.
Существенное различие систем образования России и Китая состоит в том, что в Китае за обучение платят. Бюджетные студенты тоже оплачивают свою учебу, хотя эта сумма по нашим меркам совсем незначительная, примерно 120 долларов, коммерческие же студенты платят гораздо больше – примерно 3,5 тысячи долларов за все годы обучения. Бюджетники обязаны после окончания учебного заведения отработать на государство не менее трех лет. Стипендия полагается только отличникам (120 долларов в год). Сумма грантов преподавателям начинается от 25 тысяч долларов. Личная зарплата руководителя проекта составляет 2% от суммы гранта, 10% отчисляется университету, 2% институту (факультету – по-нашему). Китайцы постоянно приглашают для чтения лекций иностранных преподавателей. И лекции для успешных студентов идут только на английском языке без перевода. Убивают таким образом сразу двух зайцев (и знание курса, и знание английского). Лучших студентов уже на втором курсе стараются выделить в особую группу, которая в будущем будет заниматься фундаментальной наукой. На этих ребят предусмотрено специальное финансирование. Именно на них возлагаются большие надежды. Кстати, и кадровую политику в университетах в дальнейшем можно будет решить за счет этого резерва.
Что же ждет оставшиеся 900 вузов? Наши эксперты полагают, что отставание их от вузов-лидеров будет заметней с каждым днем. Естественно, что многие будут принимать какие-то меры к спасению. Небольшие вузы (перспективные) сольются с крупными вузами по территориальному или профильному принципу. Возможно, часть их перейдет на региональный уровень или начнет получать дотации от провинций. Часть вузов будет закрыта. Разумеется, обозначенные перспективы не могут не пугать вузы, многие начинают проявлять активность, стремиться выбиться в передовые. А их руководство начинает искать средства для поддержания и развития своего вуза. Соревновательный момент вынуждает многие вузы укреплять свою материальную базу.
В результате, как рассказывает москвичка, а ныне студентка Хайнанського университета Ксения Ким, любой кампус хорошего университета представляет собой некий оазис в пустыне. Ухоженные территории, отремонтированные корпуса. Видно, что в строительство и оснащение студенческого городка вложены значительные средства. Сервис на высоком уровне. Очень часто можно встретить в университетских городках и на улицах крупных городов иностранных студентов. Как отмечает руководство вуза, количество иностранных студентов растет с каждым годом. Чаще встречаются студенты из России, Вьетнама, Индии, Америки. Кругом звучит английская речь. «А вот влияние американской субкультуры здесь слабее, чем, скажем, в России, – замечает студентка Ким. – Некая цензура присутствует и в интернете. Не увидишь здесь и молодых людей, запросто целующихся на улицах, разбрасывающих окурки или пьющих пиво». Учеба для иностранного студента здесь обходится намного дороже, чем для китайца. Самые популярные специальности – экономические и менеджерские. Много здесь бизнес-школ, предлагающих потенциальным слушателям краткосрочные программы и курсы. Как рассказывает бывшая преподавательница Читинского госуниверситета Наталья Данжинова, ныне работающая в Китае, китайский студент отличается от российского, пожалуй, большей аккуратностью и любознательностью. Из своих преподавателей они готовы «выжать все» и меньше русских студентов способны на всякого рода уловки и хитрости. Так что же заметят наши чиновники для нас полезного в Китае?
********************************
«Продается образование: кто больше, кто лучше?!» Материал под таким названием опубликован в газете «Вечерний Новосибирск» от 23 марта. Послеперестроечная Россия открылась всем мировым ветрам. Оказалось, что за границей не так страшно, как говорили, но и не так уютно, как думали. Оказалось, что все продается — самолеты, духи, путешествия, образование. И оказалось, что чем больше товаров поехало в Россию и чем больше русских поехали из России, тем меньше образовательных услуг на одну иностранную душу стала Россия оказывать.
В свое время СССР обучал большое количество граждан дружественных стран: в 1990 г. иностранные студенты, стажеры, аспиранты обучались почти в 700 учебных заведениях и научно-исследовательских учреждениях 120 городов СССР, из них 23,5 тыс. — в Москве, 16,5 тыс. — в Ленинграде, 8 тыс. — в Киеве, 5 тыс. — в Харькове, 4 тыс. человек — в Минске. Почти 80% иностранных студентов были выходцами из Азии, Африки, Латинской Америки и Восточной Европы. Эта традиция утратилась. Правда, несмотря на все усилия нашего родного Министерства образования и науки, не до конца пока выветрились еще традиции собственно отечественного образования и отечественной науки.
Часто говорится, что в России когда-то было лучшее в мире образование. И в этом есть своя доля правды, хотя оно переживает далеко не лучшие времена. Но сейчас ситуация такая, что без учета того, что происходит в западных университетах, говорить об образовании бессмысленно. Россия открыта. И если она хочет встать в ряды развитых стран мира, ей необходимо не только изучать разнообразный опыт других стран, но и все больше включаться в процессы международной кооперации в этой области. Здесь нужно иметь в виду, что обучение (продажа образовательных услуг) — один из самых выгодных в мире бизнесов.
В США, скажем, обучение иностранцев является пятой по значимости (размерам вклада в национальную экономику) статьей экспорта. Иностранные студенты принесли США в 1999 году 13 миллиардов долларов в виде платы за обучение, проживание и др., и это только прямые доходы. А сколько еще попутных. Одни языковые курсы сколько дают! Кстати говоря, лидером в этой области является Великобритания. Хотя ее доходы от продажи образовательных услуг составляют меньшую цифру — 5,3 млрд долларов в год, но рост существенно выше, чем у США. Здесь обучается четверть миллиона иностранцев, что составляет одну восьмую всех иностранных студентов мира. И это при том, что там самые высокие цены — так, академический курс на базе среднего образования на соискание степени бакалавра стоил для иностранцев в 2000 году от 26000 до 33700 фунтов стерлингов или от 38000 до 49000 долларов США. Да и вообще, международные цены за обучение весьма и весьма высокие — в среднем 10 тыс. долларов в год. Для медиков в два раза выше. Так что обучать иностранцев очень выгодно. В Австралии с ее двадцатимиллионным населением учится примерно на 50 процентов больше иностранцев, чем в современной России. Надо заметить попутно, что едут осваивать мировое образовательное пространство в основном китайцы, индийцы и корейцы (из Южной Кореи).
Для России очень важно, что помимо экономической выгоды выход на международный рынок образования дает новые возможности и требует новых подходов: расширяется спектр образовательных услуг, совершенствуются учебные планы, повышается качество образования и научных исследований вузов. Резко повышается мобильность студентов и преподавателей. Модульное построение образовательных программ (когда отдельные курсы строятся так, чтобы не зависеть от общей программы учебы) позволяет формировать на их основе широкий спектр программ краткосрочного повышения квалификации и переподготовки кадров.
Обнаруживаются и интересные возможности, о которых раньше нельзя было и помыслить. Так, на основе двусторонних договоров может быть достигнута конвертируемость дипломов о высшем образовании. Например, заканчивая курс в каком-нибудь новосибирском вузе, студент получает (при соответствующих условиях, разумеется) и диплом одного из зарубежных вузов. Это накладывает большую ответственность на тот вуз, который заключает подобные договоры. Отсюда и повышение квалификации профессорско-преподавательского состава, и необходимость всерьез заниматься наукой, чтобы поддерживать определенный уровень. В то же время в вузовской среде наблюдается отчетливая тенденция сделать результаты интернационализации доступными для большинства студентов. Это подтверждает наличие в составе Европейской Ассоциации международного образования (EAIE) специальной группы, называющейся «интернационализация в домашних условиях» (Internationalisation at Home — IAH).
Именно в последнем случае может быть реализована так называемая «система двойного диплома», когда по окончании своего вуза студенты дополнительно к российскому диплому могут получить еще и диплом вуза-партнера. Обычно в этом случае вузы-партнеры после согласования своих учебных программ договариваются о выдаче своего диплома тем студентам, которые проучились у них не менее одного года. Эта система основана на двусторонних договорах, однако наличие у вуза не одного такого договора, а некоего множества договоров, фактически означает создание сети вузов-партнеров, и студент может выбирать, диплом какого вуза он получит в качестве второго диплома о высшем образовании.
2006