«Российская газета» от 21 марта публикует закон «о внесении изменений в статью 19 Закона Российской Федерации "Об образовании".
По новой версии Федерального закона "Об образовании" возмутителя классного спокойствия могут исключить из школы только в том случае, если ему исполнилось не 14, а 15 лет. Причем теперь, чтобы дошло до самого плохого, нужно очень постараться. В законе теперь четко оговорены эти "проступки". Во-первых, это "неоднократно грубые нарушения устава образовательного учреждения". Указать на дверь могут только после того, как исчерпаны все "меры воспитательного характера", которые не дали результата. И только в том случае, если от "невинных шалостей" разгулявшегося недоросля трясет всю школу. Иными словами, он "оказывает отрицательное влияние на других обучающихся, нарушает их права и права работников образовательного учреждения, а также нормальное функционирование образовательного учреждения".
К слову, поправки связывают руки и чересчур нервным директорам, которые готовы отчислить каждого, кто каким-то образом портит школьную отчетность. По новым правилам, решение об исключении школьника, не получившего основного общего образования, "принимается с учетом мнения его родителей (законных представителей) и с согласия комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав". А вот чтобы исключить сироту, нужно согласие комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав и органа опеки и попечительства. И еще. Закон разрешает подросткам "от пятнадцати и..." самим уйти из школы (естественно, с согласия родителей). Допустим, не понравились учителя или не сложились отношения со сверстниками. Но долго гулять ему не позволят. В течение месяца подыщут либо новую школу, либо место, где он сможет работать.
Кстати, по данным Росстата, за год у нас в среднем отчисляется около 50 тысяч школьников. А у спецкомиссии, созданной распоряжением президента России, еще более удручающие данные, - два миллиона, то есть практически каждый десятый. Известны даже случаи отчисления первоклашек.
***********************************
В чем суть этого широко разрекламированного проекта «Образование»? Учителя и руководители школ уже поняли, что образовательным учреждениям страны начнут выделять деньги. Причем точечно: средства получат только лучшие школы и лучшие педагоги. Именно этот факт уже расколол учительское сообщество, страсти у школьной доски накалились до предела. Узнать о том, что думают рядовые учителя о нацпроекте «Образование», – задача не из простых. Выяснить это попыталась газета «Новые Известия» от 15 марта.
«Ну что там у вас?» – со снисходительной улыбкой спрашивает завуч одной из московских школ Ирина Матвеева, но тут же мрачнеет, услышав о том, что от нее хотят услышать мнение о национальном проекте «Образование». «Нет, про это говорить не буду, – категорично заявила она. – Только с разрешения руководства». С тем же предложением обращаюсь к директору. «Не произносите при мне это словосочетание – национальный проект! – вопит он. – Комментировать мы ничего не будем. Ищите более смелых спикеров и, пожалуйста, нашу школу в связи с этим не упоминайте!» С подобной реакцией газета столкнулись и в двух других окрестных школах. Как выяснилось впоследствии, многие московские педагоги видят целый ряд недочетов в программе «Образование». Поэтому петь хвалу проекту они не хотят, а выступать с критикой не позволяет осторожность – зачем лишний раз с чиновниками ссориться?
Между тем самые спорные пункты национального проекта «Образование» – это назначение ежегодной премии десяти тысячам лучших учителей и гранта по миллиону рублей трем тысячам школ, достигшим наибольших результатов. Победителей будет определять ряд экспертных комиссий на основе восьми базовых критериев отбора. «Суть проекта сводится к выявлению тех учителей и школ, которые успешно используют инновационные технологии, – пояснил ректор Академии повышения квалификации и переподготовки работников образования и главный оператор проекта Эдуард Никитин. – Полученные гранты позволят углубить вновь разработанные методики. Лучшие школы, такие образом, превратятся в научно-образовательные центры, которые будут не только давать необходимые знания ученикам, но и помогать отстающим педагогическим учреждениям повышать уровень преподавания».
Однако в столь радужное развитие событий профессионалам, работающим на местах, верится с трудом. «Поднимать худшие по качеству обучения школы должны не другие образовательные учреждения, это просто не их задача, а государство, – рассказал директор гимназии № 1513 Александр Бубман. – Для полноценного развития сферы образования необходимо предоставить всем школам равные стартовые условия, а не делить их на явных лидеров и аутсайдеров».
Система грантов, по мнению председателя комиссии по образованию Московской городской Думы Евгения Бунимовича, еще больше увеличит разрыв между хорошими и плохими школами. Общеобразовательные учреждения, где преподавание и так было качественным, поднимутся на более высокую ступень, в то время как отстающие вынуждены будут плестись на пугающе низком уровне. Поддерживая исключительно сильных, чиновники фактически противоречат первоочередной задаче любого государства – сделать качественное образование доступным. Ведь это подразумевает развитие и укрепление именно «средних» школ, а не поддержку ведущих учебных заведений.
«Суть проблемы упирается опять-таки в недостаточное финансирование проекта, – пояснил научный руководитель центра социальных исследований и инноваций Евгений Гонтмахер. – Если гранты получат только 3 тысячи из 65 тысяч школ, то это приведет к образованию элитарных учебных заведений, но на российское образование в целом повлияет мало. Но если бы в течение ближайших 2–3 лет такая помощь была обещана 15–20 тысячам, а через некоторое время еще такому же числу школ, то тогда появился бы шанс начать сближение уровня обучения внутри основной массы общеобразовательных учреждений».
С некоторыми опасениями смотрят сотрудники школ и на те 8 критериев, по которым будут выбирать лучших из лучших. «На основании менее десятка показателей, спущенных сверху, сложно понять реальную картину происходящего в школе, – считает Александр Бубман. – Существует масса показателей, которые не учитываются. Например, спрос на книги в библиотеке, атмосфера внутри учебного заведения, количество выпускников, попавших в тюрьму». «Национальные проекты не должны иметь форму соревнования, это не стометровка, где видно, кто лучше, а кто хуже. Даже в судействе фигурного катания мы видим грубые ошибки, а оценка школ, поверьте, это намного сложнее», – добавляет Евгений Бунимович. Существенный недочет критериев национального проекта – тот факт, что в конкурсе не могут участвовать общеобразовательные учреждения, в которых нет слова «школа», – например, кадетские корпуса или детские центры здоровья.
Кроме того, национальный проект поделил учителей на «классных» и «неклассных». Так, в феврале волгоградские учителя, которым посчастливилось быть классными руководителями, получили дополнительно к зарплате одну тысячу рублей, передает наш собкор в регионе Станислав Анищенко. Такова надбавка за классное руководство, согласно национальному проекту «Образование». Местные профсоюзы видят в этом некоторый дискриминационный подход по отношению к педагогам вообще. Ведь эту тысячу рублей получают далеко не все городские классные руководители, а только те, в чьих классах учится не меньше 25 детей. Если же в классе насчитывается, к примеру, только 20 учеников, то педагог получает уже не тысячу рублей, а 800. То же самое касается и классов компенсационного обучения, где, как правило, учится не больше 18 детей. При этом если в классе насчитывается свыше 25 человек, то это никак не влияет на размер правительственной надбавки.
Для сельских «классруков» планка численности школьников снижена до 14 человек. Однако в селах региона в классах порой едва набирается 10 детей. Эта проблема особенно актуальна для малокомплектных школ, где учеников может быть всего 14 на всю школу. «Стимулировать качество работы педагога, его профессиональный рост необходимо, прежде всего, достойной заработной платой, – считает председатель волгоградского обкома профсоюзов работников народного образования Лидия Нестеренко. – Кроме того, в «классных» надбавках и премиальных есть некоторый дискриминационный подход по отношению к педагогам вообще. Потенциальная возможность иметь классное руководство есть только у 55–58% российских учителей, поскольку количество классов уменьшается. А остальные педагоги остаются вообще без всяких надбавок к заработной плате. Поэтому в коллективах школ может возникнуть недовольство». И такая же картина наблюдается во всех регионах.
Отдельно обсуждается в педагогической среде перспектива появления «везунчиков» – учителей, получивших ежегодную премию в размере 100 тыс. рублей. Как пояснил главный редактор журнала «Директор школы» Константин Ушаков, меры финансовой стимуляции лучших сотрудников, эффективные в рыночных структурах, могут неадекватно восприниматься в коллективе педагогов, живущем по законам этики, а не конкуренции. Уже сегодня, по данным Гонтмахера, проявляются факты остракизма со стороны обойденных вниманием преподавателей. И если быстро не увеличить число учителей, которые получат федеральные доплаты, чтобы доля «обиженных» не была подавляющей, атмосфера накалится до предела. «С начала этого учебного года директора выдвигали своих представителей на конкурс, – рассказала доцент кафедры педагогики Московского педагогического университета им. Ленина Наталья Модестова. – Выбирали, считали, давали оценку живым людям. Все это просто оскорбительно! Да и критерии оценки каковы? Одно из требований к лучшему учителю – стаж не менее трех лет. Но за это время нельзя стать сформировавшимся учителем. За это время невозможно даже выпустить класс. Я не исключаю, что как раз лучшие учителя из-за этого будут уходить из школ».
В целом же все опрошенные специалисты сошлись на том, что от национального проекта они ждали большего. «Деньги – это, конечно, хорошо, но необходим более масштабный подход, – поделился с директор образовательного центра № 548 «Царицыно» Ефим Рачевский. – Следует создать образовательный кодекс РФ, внести изменения в существующее налоговое законодательство, чтобы предоставить школам реальные льготы. Необходимо также изменить систему профессиональной подготовки учителей и оплаты труда». По мнению г-на Бубмана, нужно поднять авторитет учителя, чтобы в школу потянулась молодежь, прежде всего мужского пола, ведь сейчас 90% педагогов – женщины. Это нарушает гендерный баланс и негативно сказывается на психике учеников. «Предполагают награждать лучших учителей, но где их взять, если уровень подготовки педагогов в институтах постоянно снижается, – добавляет г-жа Модестова. – Часы, которые раньше занимали такие необходимые предметы, как психология, история педагогики, заменяются, например, «методикой математики». Сроки практики постоянно урезают».
Ответ чиновников на перечисленные выше претензии сводится к известной пословице: «Берите, пока дают». По большому счету, единственным представителем власти, кто согласился внести существенные коррективы в национальный проект, стал мэр столицы Юрий Лужков. Он отправил на доработку критерии отбора лучших школ и учителей Москвы, пообещал из городского бюджета доплатить за классное руководство обойденным проектом педагогам, а также включить в борьбу за гранты кадетские корпуса и лицеи за счет местных средств. В проект формирования «школы будущего» Лужков также включил претворение в жизнь идеи «учебы через игру». Но о реальных результатах московской образовательной политики говорить пока рано.
*********************************
В Петрозаводске прошло расширенное заседание рабочей группы Государственного совета, на котором обсуждались стратегические меры в сфере инновационного развития образования, сообщает «Независимая газета» от 10 марта.
Большинство докладов касались национального проекта в образовании. Сформулирована общая задача – поднять уровень соревновательности в обществе. Понимание этого момента, разумеется, пока еще не пришло ко всем тем, от кого зависит реализация этого проекта, об этом и говорили в Петрозаводске. Основной разговор сосредоточился на теме высшего образования. Руководитель департамента социальной политики Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Федор Прокопов заявил, что работодателей не устраивает качество выпускников вузов и с этим нужно что-то делать. После десятиминутного «бодания» с ведущим заседание Сергеем Катанандовым, уходит ли бизнес от ответственности или не уходит, должен ли бизнес сформировать заказ для вуза или это забота самих вузов, разговор оппонирующих сторон плавно перешел в зону едва заметного конструктивизма. Решили, что нужно хотя бы сократить процесс вхождения выпускника вуза в работу, сегодня этот период может занимать от 6 до 9 месяцев и выше. «Может, бизнес доучит специалиста сам, чем его переучивать позднее?» – поставили чиновники вопрос ребром.
Увы, все доводы за участие бизнеса в софинансировании студента на заключительном этапе его обучения остались не услышаны. По Конституции, все граждане РФ уже на базе налогообложения оплатили качественное образование, справедливо напомнил присутствующим Федор Прокопов. Так что же делать? Как наводить порядок? Федор Прокопов предложил сначала навести порядок в стандартах, которые идут сверху, а должны бы выдвигаться от профессиональных сообществ. И надо что-то решать с иерархией учебных заведений, предприниматели не удовлетворены отсутствием четкой градации в системе образовательных учреждений начального и среднего профобразования. «Кадровики на предприятиях не понимают, в чем разница между выпускниками ПТУ и колледжа, техникума и лицея».
Что касается общего прогнозирования потребностей рынка труда, то ведущая роль в этом случае должна принадлежать государству – такова твердая позиция работодателей. Этот разговор продолжился позднее на встрече министра образования и науки Андрея Фурсенко и педагогической общественности Петрозаводска. Министр напомнил, что его ведомство уже начало некоторым образом влиять на этот процесс. Например, посредством регулирования контрольных цифр приема на бюджетное обучение. «Мы сокращаем бюджетные места на отдельные специальности, – заявил министр, – потому что, во-первых, такие шаги подсказывает демографическая ситуация, во-вторых, стране не нужно такое количество экономистов, юристов. Это обманутые люди, обманутые надежды, а отсюда – и риск роста социальной напряженности в обществе». – «Но это выбор этих молодых людей!» – возразили на это министру из зала. «Но государство не должно поощрять такой выбор! – парировал Андрей Фурсенко. – Мы должны их честно предупредить, хотите – делайте! Но вряд ли найдете счастье…»
При регулировании цифр приема, продолжил министр, вполне возможно, что государство пойдет по пути повышения их в регионах и уменьшения в тех московских вузах, которые лидерами образования не являются. Это заявление вызвало оживление в зале. Сразу же кто-то из москвичей ревностно напомнил министру, что регионы, в общем-то, и так не страдают отсутствием «высокой образованности».
********************************
Вот и весна… Хоть и календарная, но все же. Солнце пригревает уже совсем по-другому, и неслучайно детские головы в классе часто повернуты не к доске, а к окну, за которым голубое небо, сосульки, птичий гам… Конечно, дети устали за длинную-длинную третью четверть, поэтому с таким нежеланием занимаются школьными делами. Да и вечером, прежде чем сесть за домашнее задание, долго раскачиваются, вздыхают, бесцельно перебирают тетрадки — просто не могут сосредоточиться! И ужинать не спешат — нет аппетита. Ночью, во сне, ворочаются, стонут. А утром многие из них просто не могут оторвать голову от подушки: «Мама, не хочу я идти в школу… Можно мне сегодня дома остаться?»
Все это проявления синдрома третьей четверти — так называют школьную усталость врачи. Рассказывает газета «Вечерний Новосибирск» от 4 марта. По их наблюдениям, среднестатистический ученик за зиму так намучается, что в конце февраля — в марте на него наваливается непомерная вялость, апатия. Появляются другие специфические признаки школьной усталости: может расстроиться сон, пропасть аппетит, появляется болезненная обидчивость, слезливость. И, разумеется, ослабленный организм легко поддается самым разным инфекциям, обострениям хронических недугов. В начале весны обычно дает о себе знать и нервное переутомление. Дети «срываются», начинают дерзить, вертеться, шептаться на уроках. В таком состоянии не до учебы, отметки в дневнике становятся хуже. Что же делать? Кто-то дает ребенку поблажку и разрешает пропустить один день занятий — пусть подольше поспит и погуляет, а кто-то призывает свое чадо «крепиться» и терпеть до каникул.
Сколько надежд взрослые возлагают на эту весеннюю недельку детской вольницы! Вот закончишь четверть, говорят они, и хоть весь день бегай на улице. Вот начнутся каникулы, тогда и делай что хочешь — читай, играй на компьютере, гуляй с друзьями! Насколько верен такой подход к организации свободного времени школьников? И как ослабление контроля старших в дни каникул отражается на здоровье детей? Об этом надо подумать заранее.
Заведующая педиатрическим отделением поликлиники детской больницы N 4 Ленинского района Светлана Логинова убеждена, что все-таки лучше, когда отдых школьников каким-то образом организован. Если в семье есть добрые традиции и душевный контакт старших и младших, предпочтительнее свободную неделю провести вместе. Мама или папа могут взять на работе отпуск и съездить с детьми по путевке в Горную Шорию, на Алтай или просто покататься на лыжах в Бугринской роще. Постоянная читательница «Вечерки» Лариса Гриценко рассказала, как у них с дочерью прошли весенние каникулы в минувшем году. В это время женщина была на больничном — обострился гастрит, поэтому они оказались вдвоем. Вставали поздно, не спеша завтракали, подолгу разговаривали, гуляли. Дочка следила, чтобы мама вовремя пила таблетки… Лариса призналась, что за эту неделю они сблизились больше, чем за месяцы общения, когда виделись урывками, на бегу. В эти каникулы женщина планирует взять отпуск без содержания и также провести время с дочерью.
Если отпроситься на работе у взрослых не получается, можно хотя бы определить сына или дочь на время каникул в какую-нибудь спортивную секцию — все-таки будут под присмотром, да и физическая нагрузка после долгого школьного сидения за партой окажется очень кстати. В дни каникул надо особенно тщательно организовать питание детей. Не лениться готовить что-нибудь и вкусное, и полезное. Можно раз-другой по телефону напомнить ребенку о необходимости пообедать. Он будет рад поговорить с мамой или папой по мобильнику, да и ваше внимание оценит. А некоторых детей такая возможность немного «побыть взрослым», позаботиться о своем пропитании увлечет как некая новая игра. Надо их только настроить на неукоснительное выполнение правил этой «игры». Если же всю неделю отдыха школьник будет питаться шоколадками, печеньем и апельсинами, то может изрядно подорвать свое здоровье.
Конечно, у многих взрослых очень сложная, напряженная жизнь. Они заняты с утра до позднего вечера — прежде всего зарабатыванием денег, и порой не могут уделить достаточно времени детям. Хотя, если подумать, работают они в основном для них. Но, обеспечивая им достойное материальное благополучие, забывают о другом, о главном. Они — родители, люди, ответственные за будущее младших членов своей семьи, и должны заботиться о здоровье детей, об их воспитании, формировании их нравственного облика. А для этого, хочешь не хочешь, время находить надо — и в будни, и в праздники. И в том числе в школьные каникулы, считает «Вечерний Новосибирск».
2006