Обзор российской образовательной прессы

 

Правила приема в вузы могут опять измениться. Григорий Балыхин, председатель Комитета Госдумы по образованию, рассказал «Российской газете» о том, какие положения могут исчезнуть из проекта нового закона «Об образовании», а что, скорее всего, останется. Интервью под названием «Абитуриенты, будьте внимательны» опубликовано в номере от 15 февраля.

 

«Идут острые дискуссии – быть или нет начальному профобразованию. Из двух тысяч замечаний и предложений, которые пришли от экспертных советов, заинтересованных ведомств, я не видел ни одного, которое поддерживало бы отсутствие начального профобразования как вида. В нашем комитете создана рабочая группа по проекту закона «Об образовании», где мы рассматриваем самые проблемные вопросы. И судьба начального профобразования – один из таких вопросов. На заседание рабочей группы приглашали представителей департамента профобразования Минобрнауки, которые защищали нормы из предложенного проекта. Довели до их сведения мнение общественности и профессионального сообщества».

 

«Академии – вопрос дискуссионный. Еще не факт, что их не будет. Возможно, из закона вообще уберут положение о видах высших учебных заведений. В проекте закона меняются правила приема в вузы. Льготникам предлагается другая модель поступления. В проекте льготы при поступлении оставлены только для небольшой группы лиц, в том числе для военнослужащих, отслуживших три года по контракту. Все нормы, которые связаны с внеконкурсным зачислением, ликвидируются. Чтобы компенсировать потерянную льготу, предлагается ввести подготовительное отделение, где льготники будут бесплатно обучаться, чтобы потом успешно поступить в вуз. Подготовительные отделения будут создаваться не в каждом вузе, они, скорее всего, будут межвузовскими, поэтому, если эта норма останется в законе, будут подготовлены уточняющие положения. Могу сказать, что изменения придется вносить в 84 законодательных акта».

 

«Я поддерживаю лозунг: нет школы – нет села. Но оптимизация сети школ – не экономическая проблема, деньги в субъектах Федерации на них можно найти. Это проблема содержания образования и его качества. Когда мы укрупняем школу, где учится 4-5 человек, мы создаем условия для повышения качества образования. У нас школ, где учится меньше 10 человек, между прочим, 10 тысяч. Если мы создаем нормальное учебное заведение в пределах 10 километров, то такая школа должна быть оборудована компьютерами, интерактивными досками, подключена к Интернету, в ней должны быть хорошо оснащенные кабинеты, и самое главное – учителя по всем предметам. Чему можно научить ребенка, если один учитель преподает географию, математику, физику и иностранный язык. И не надо путать реорганизацию с закрытием».

 

«Сколько вузов нужно России? Дело не в количестве, а в том, чтобы они готовили высококвалифицированных конкурентоспособных специалистов, которые нужны стране. И чтобы эти специалисты были востребованы на рынке труда. Это непростой вопрос. Мы можем просчитать потребности в специалистах для государственных нужд и сказать, сколько нужно учителей, врачей, работников культуры, сотрудников правоохранительных органов. А вот с теми специалистами, что связаны с экономикой России, сложнее. В быстро меняющейся, инновационной экономике делать прогнозы на пять-десять лет очень трудно. Но от них зависит количество абитуриентов и контрольные цифры приема. Пока что есть прогноз потребности абитуриентов, а не специалистов для экономики страны. Но, тем не менее, увеличен набор в вузы, которые предлагают высокотехнологичные специальности, и сокращен на ряд специальностей гуманитарного, экономического и юридического профиля».

 

 

На сайте Министерства образования и науки РФ стартовало обсуждение усовершенствованного образовательного стандарта для старшеклассников, первоначальный вариант которого вызвал неприятие у родителей и учителей. Если проект будет одобрен в этот раз, то к 2020 году ученики 10-11 классов перейдут на новую систему обучения, которая подразумевает сокращение вдвое числа изучаемых предметов. Младшие школьники будут учиться по новым правилам уже в этом году. Эксперты считают, что реформы могут обернуться крахом всей системы образования. О проблеме – газета «Новые Известия» от 16 февраля со статьей «Мины» образования».

 

Родители, чьи дети учатся в начальной школе, жалуются на неоправданно высокую учебную нагрузку. Интернет кишит примерами заданий, над которыми даже родители ребят ломают голову по вечерам после работы. «Методики образования сегодня таковы, что нагрузки в обучении школьников ложатся на родителей, – рассказывает психолог центра «Образование в развитии» Татьяна Муха. – Школа оставила себе только контролирующую функцию. В этой проблеме я полностью на стороне родителей. Конечно, они должны помогать детям получать знания, но в этом возрасте для детей учеба не основное. Нужно, чтобы оставалось время на игру и общение». Руководитель центра начального образования издательства «Просвещение» Максим Антошин опровергает жалобы родителей на усиленную нагрузку: «Никакого повышения уровня в учебниках для начальных классов не было, – утверждает г-н Антошин. – С нового года в учебниках для начальной школы появятся изменения в содержании. Это связано с обязательным введением новых образовательных стандартов, но маловероятно, что нагрузка увеличится».

Споры, которые разгораются вокруг методики обучения младших школьников, могут только усилиться из-за принятия новых образовательных стандартов, которые вступают в силу в сентябре. Согласно новым правилам, 12-летний ребенок должен не только владеть компьютером, но и уметь пользоваться диктофоном, видеокамерой и сканером. Экскурсии, кружки и секции станут частью образовательного процесса, на это даже будут выделяться отдельные средства. Нововведение также предусматривает выделение 10 часов на практические занятия. При этом дети должны будут учиться не больше пяти дней, а урок будет длиться 35 минут. Эксперты тем временем сомневаются в успешности реализации проекта. «Может случиться так, что образовательные стандарты будут введены только на бумаге», – поделился своим мнением председатель Всероссийского конкурса «Директор школы – 2011», главный редактор журнала «Директор школы» Константин Ушаков. Для реализации всех этих начинаний у школ может просто не хватить материальной базы.

Донельзя увеличив нагрузку на младших школьников, законодатели уменьшили количество предметов, изучаемых в старших классах, с 16-20 до 9-10. Главный принцип образовательного стандарта для старшей школы состоит в том, что ученик сможет выбирать, какие дисциплины будет изучать на минимальном уровне, а какие – более основательно. Кроме шести предметов по выбору, разработчики проекта указали три обязательные дисциплины – физкультуру, ОБЖ и «Россия в мире». «В данный момент фактически существуют только два первых предмета, – говорит президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков. – В предмете «Россия в мире» планируют соединить историю, географию, литературу и таким образом показать взгляд на Россию. Но чей это будет взгляд: правительства, граждан или мирового сообщества? А идея индивидуального проекта, разрабатывать который будут обязаны школьники, скопирована с американской программы 70-х годов, провал которой стал очевиден еще в 2000-х». Кроме того, по словам г-на Комкова, новые стандарты образования ставят крест на Едином государственном экзамене. Например, если школьник выберет для основательного изучения естественные науки, то с обязательным ЕГЭ по русскому языку он просто не справится. По словам экспертов, на осуществление реформы требуется не меньше 20-25 лет. «Революционные изменения в системе образования недопустимы, – подводит итог Сергей Комков. – Это может закончиться полным крахом».

 

 

«Исправленному стандарту поверили не все» – статья с таким заголовком, опубликованная в газете «Известия» от 17 февраля, продолжает обсуждение проекта нашумевшего стандарта для старшей школы. Ряды противников стандарта пополнили ученые-математики и руководство ректорского сообщества.

 

Николай Никандров, президент Российской академии образования, членом-корреспондентом которой является г-н Кондаков, сообщил, что в РАО будет создана рабочая группа по доработке этого документа. Отрицательное мнение о поголовной профилизации старшеклассников высказал глава Российского союза ректоров, ректор МГУ Виктор Садовничий. «Мне кажется, сейчас делают ошибку со школой. Школа должна обязательно иметь дисциплины, связанные с физикой, химией, математикой, потому что это база. Базовое образование в школе обязано быть сильным», – прямо заявил он. Но самые резкие оценки звучат в открытом письме Московского математического общества, куда входят ведущие ученые в этой области. Они приводят слова бывшего руководителя ММО академика Владимира Арнольда: «Этот план производит общее впечатление плана подготовки рабов, обслуживающих сырьевой придаток господствующих хозяев: этих рабов учат разве что основам языка хозяев, чтобы они могли понимать приказы». Математики считают, что слова, сказанные одним из величайших ученых мира, относятся и к обсуждаемому сегодня стандарту для старшей школы.

 

О новом варианте стандарта для старшей школы рассказал один из его авторов, доктор педагогических наук Александр Кондаков. Сильно ли изменился стандарт? «Мы очень серьезно его переписали. Исключили и уточнили ряд декларативных положений. Существенно доработали требования к результатам обучения. Для удобства читателей конкретизировали нагрузку старшеклассника. В прежнем варианте стандарта было сказано, что за два года она составляет 2100-2520 часов. Поделив это на количество недель, мы прописали, что нагрузка должна составлять не менее 30, но не более 36 часов в неделю. Обязательных предметов там вовсе не три-четыре, а 9-10. То есть шесть-семь предметов – по выбору старшеклассника, три – общие для всех и плюс индивидуальный проект. Теперь в стандарте мы просто прописали все это более четко и внятно. Считаю объединение русского языка и литературы оправданным. Целесообразность такого шага подтверждает и то, что предметные результаты в старшей школе по русскому языку и литературе практически идентичны. Изучать русский язык вне контекста литературы невозможно, точно так же как и заниматься литературой, не зная русского языка. Поэтому мы подготовили интегрированные предметные результаты для курса русского языка и литературы на базовом и профильном уровне».

 

Сергей Волков, учитель, автор открытого письма федеральным властям против нового стандарта: «Раздел, связанный с учебным планом, переписан более четко. Словосочетание «обязательные предметы» заменено на «общие для всех». Перестроен порядок следования предметов, и теперь ОБЖ и «Россия в мире» стоят после всех привычных нам дисциплин (к слову, я уверен, что на эти предметы старшеклассники, что называется, забьют, поскольку их не будет в ЕГЭ и они не понадобятся при поступлении в вуз). Концепция же, положенная в основание стандарта, изменений не претерпела, да и не претерпит. А значит, остаются и наши вопросы. Например, насколько этот стандарт реализуем в условиях реальной, а не на бумаге придуманной школы. Разработчики говорят о том, что дети будут выбирать свою образовательную траекторию, набирать себе десять предметов. В реальности же школа будет предлагать ученику тот набор профилей, которые она сможет потянуть. Но тогда скажите, чем это отличается от нынешней ситуации? У нас и сейчас есть профильные школы, которые ученику точно так же предлагают этот выбор. Причем этих школ за последние годы появилось ровно столько, сколько система смогла потянуть. А другие школы непрофильные не потому, что не хотят, а потому, что не могут. Так что индивидуальная и «пакетная» профилизация – это две разные вещи. Но тогда не надо родителям говорить, что их дети будут свободны в выборе. Нет в стандарте и никаких гарантий государства о его исполнении. Ничего не изменилось и относительно требований к финансовым условиям реализации образовательной программы. Ничего не сказано здесь и про итоговую аттестацию. Между тем сейчас все спрашивают: что станет с ЕГЭ, как будут проверять три уровня освоения предмета? Ведь нынешний ЕГЭ проверяет только один уровень. И наконец, каким образом без изменения учительского корпуса, его статуса, зарплат, а самое главное – его профессиональных умений, планируется вводить эти стандарты?»

 

Игорь Милославский, профессор МГУ, автор углубленного курса русского языка для 10-11-х классов: «Меня пугает введение предмета «русская словесность». ЕГЭ ясно показал, что русский язык и литература – совершенно разные предметы. Кстати, прошлый вариант стандарта был написан так, что сами авторы сказали: «Нас не поняли». Это очень опасная и симптоматичная вещь. Значит, нужно заниматься русским языком. Но не только орфографией и пунктуацией – в тексте стандарта, который нам был представлен, не было орфографических и пунктуационных ошибок. Нужно заниматься смыслом, содержанием, учить людей понимать тексты, вытаскивать из них тот смысл, который за ними стоит. Нужно учить людей выражать свои мысли в зависимости от ситуации, отношения и т.д. Здесь существует целый набор умений, и смешивать это с изучением литературы – это значит задвигать важнейшую общественную проблему, связанную с изучением русского языка посредством общения между людьми. Так мы скоро вообще разучимся друг друга понимать и будем разговаривать только о том, сколько стоит и как пройти. А более сложные вещи будут нам не под силу».

 

 

Эдуард Дмитриевич Днепров – академик Российской академии образования, министр образования РФ в 1990-1992 годах, считает: предложенный образовательный стандарт создает крайне узкий коридор образовательных возможностей. Свое мнение Эдуард Дмитриевич высказывает на страницах «Независимой газеты» в статье «Идеология педагогического примитивизма», опубликованной 15 февраля.

 

В конце 2010 года появился одобренный правящей партией «Единая Россия», Министерством образования и науки РФ и президиумом Российской академии образования проект стандарта среднего (полного) общего образования. Этот проект не только не строит новую, он разрушает существующую отечественную школу, а с ней – и будущее страны. В соответствии с данным проектом (подготовленным Институтом стратегических исследований в образовании Российской академии образования) на старшей ступени школы, в 10-11-х классах, должны остаться четыре обязательных предмета: два старых – физкультура и ОБЖ и два новых – «Россия в мире» и некий «Индивидуальный проект», о сути которого никто не имеет ни малейшего представления. Остальные предметы – по выбору, причем из каждой образовательной области можно выбрать только один-два предмета. Всего их должно быть не более семи. Выбор предстоит делать из шести образовательных областей: русский язык и литература, родной язык и литература, иностранный язык, общественные науки, математика и информатика, естественные науки. То есть, к примеру, из блока естественных дисциплин надо выбрать между физикой, химией и биологией, из блока общественных дисциплин – между историей, обществоведением, географией, экономикой, правом и т.д. При этом государство собирается оплачивать обучение только по десяти предметам, все остальные – на платной основе. Естественно, складывалось впечатление, что только ради этого и затеян новый стандарт. Безусловно – ради этого, но не только. Стандарт исходил из задач как финансовой экономии, так и «экономии знаний». В нем сливалась традиционная фискальная идеология власти и неоидеология педагогического примитивизма.

 

Дело не только в сокращении числа учебных предметов в старшей школе, дело в радикальном снижении в ней уровня обучения. Вместо существующих сегодня базового и профильного уровней обучения стандарт устанавливает новый, нищенский, так называемый интегрированный уровень, который, как говорится, ниже плинтуса. Все это демагогически объясняется необходимостью выделения большего времени на решение школой воспитательных задач. То, что такие задачи решаются сегодня в ходе образовательного процесса, по существу, отрицается. Стандарт проводит идею лобового, вербального воспитания на уровне индоктринации, которое, по убеждению его авторов, важнее, чем какие-то там литература, история, математика, физика и т.д. Все это не могло не вызвать шквал общественного протеста, проявления которого буквально заполнили и Интернет, и страницы центральной прессы.

 

Этот стандарт по своему существу представляет собой:

– в педагогическом плане – профанацию идеи вариативности образования, доведенного до абсурдного предела, за которым начинается разгром содержания общего образования;

– в социальном плане – резкое снижение образовательного уровня нации, утрату нашим образованием конкурентоспособности, разрушение не только самой сути образовательного стандарта как общественного договора (договора между обществом и государством), но и перспектив развития страны;

– в экономическом плане – торжество реакционной идеи платности общего среднего образования в ущерб интеллектуальному потенциалу России;

– в политическом плане – торжество идей радикального педагогического примитивизма как отражение преобладания, гегемонии посредственности и примитивизма в общей социально-политической жизни страны.

Такова общественная оценка проекта стандарта. К этой оценке по-своему присоединился и премьер Владимир Путин, порекомендовавший на заседании правительства 2 февраля с.г. не спешить с принятием предложенного стандарта и провести его широкое общественное обсуждение.

 

Однако в обсуждениях в Интернете и на страницах центральной прессы содержится не только уничтожающая критика стандарта, но и конструктивное предложение – созвать представительное совещание для обсуждения вопроса о будущем образования. Необходимость такого совещания (или съезда) давно назрела. Здесь педагогическое сообщество может и должно сказать свое слово. Сегодня такую инициативу могут проявить общественное движение «Образование – для всех», инновационное движение «Эврика», ассоциации учителей-предметников, директоров школ, региональные педагогические общества и организации, педагогическая периодика и другие субъекты современного педагогического движения. Ключевые вопросы повестки дня будущего совещания очевидны: проблема стандартов общего образования; проект нового закона «Об образовании»; стратегия развития российского образования на современном этапе.

Необходимо понять, что нужна даже не радикальная переработка предложенного стандарта, а подготовка принципиально нового стандарта в иной социально-педагогической идеологии, в иной методологии, с принципиально иным содержательным наполнением. Ибо предложенный стандарт создает крайне узкий коридор образовательных возможностей, из которого в жизнь могут выходить только поколения узколобых манкуртов, не знающих своего общечеловеческого и национального родства. В заключение отмечу то парадоксальное обстоятельство, что мы должны быть отчасти благодарны рассматриваемому псевдостандарту. Благодарны потому, что сам факт его появления создал революционную ситуацию в образовании, которая может иметь далеко идущие последствия. Власти надо наконец понять, что образовательное сообщество – сильный и самостоятельный субъект и образовательной политики, и реального развития образования. Оно может, как это уже было неоднократно, сломать контрреформаторские, реакционные начинания образовательного ведомства официальной педагогики. И тем более оно может запускать конструктивные, перспективные процессы в образовании.

 

Новый закон об образовании грозит уничтожить веками создававшуюся систему художественного образования в России, считает газета «Труд» и публикует 11 февраля статью «Школы искусств близки к клинической смерти».

 

В проекте, разработанном Минобрнауки, впервые появилась глава, касающаяся образования в сфере культуры и искусства. В прежнем законе такой не было. Казалось бы – хорошо, но на деле новый документ ставит под удар практически все звенья художественного образования. Больше всего дискуссий вызвало положение о том, что прием в средние профессиональные учебные заведения искусств может осуществляться только после окончания одаренным подростком обязательного общего образования, то есть после 9-го класса обычной школы. Таким образом, музыкальные школы, хореографические училища и им подобные заведения лишаются возможности приема учеников с традиционно принятого в этих видах искусства возраста: с 6-7 лет в музыке и с 10 – в балете. Этот пункт изумил всех, кто хоть сколько-нибудь представляет себе, что такое обучение искусству. Будем справедливы: за почти месяц, прошедший с момента, когда эти горькие слова были напечатаны в «Труде», настроения в Минобрнауки все же слегка изменились. Определенную роль сыграла совместная коллегия этого ведомства и Министерства культуры, где чиновникам Минобрнауки пришлось выслушать немало резких реплик от деятелей культуры и директоров учебных заведений искусств. После этого наметилось определенное взаимопонимание. В чем оно выразилось? «Нам уже разрешили принимать учеников после начального образования», – пояснил Александр Николаевич Якупов, директор Центральной музыкальной школы при Московской консерватории. То есть не после 9-го класса, а после 4-го. Та еще радость, заметим. Ведь и в 11 лет начинать серьезное обучение по большинству музыкальных специальностей поздно: связки уже теряют гибкость, и настоящей виртуозности не достигнешь. Балетные деятели тоже не хотят уступать: в условиях, когда все хореографическое образование, включая высшее, длится восемь лет, промедление в год может оказаться роковым.

 

Минобрнауки мотивирует свою позицию заботой о правах ребенка: в 6-7 и даже 10 лет дитя еще не может принимать самостоятельных решений, а стало быть, подчиняется воле родителей, что нехорошо. На это резонно возражает премьер балета Большого театра и педагог с 19-летним стажем Николай Цискаридзе: «Не бойтесь за детей, которые приходят в наши учебные заведения. Они немножко другие. Они не только творчески одаренные – способность работать у них чуть больше, чем у сверстников». Николай Цискаридзе предложил и выход из ситуации: объявить 29 элитных средних специальных учебных заведений (это ЦМШ, Гнесинская 11-летка, детские школы в составе Московской и Санкт-Петербургской хореографических академий, ряд художественных школ и училищ) национальным культурным достоянием, что дало бы им право утверждать собственный устав.

 

Порадуемся за элитные школы и тех 5730 детей, что в них учатся: эта категория заведений и учеников на виду, у них надежные защитники, которые, думаем, в конце концов отстоят их интересы. Но есть гораздо более обширная категория, перспективы которой куда пасмурнее. Это обыкновенные городские и районные детские музыкальные и художественные школы. Их тысячи, и когда-то они тоже были гордостью страны, потому что во многих из них преподавание велось на очень серьезном уровне. Можно сколько угодно ругать советскую империю, но она заботилась о своем фасаде, каковым считала искусство. Поэтому в нашей стране было такое количество ярко реализовавшихся художественных талантов. Сегодня нет цензуры, но до предела усохла и государственная поддержка художественного образования. Сейчас 5402 детские художественные школы переведены в категорию дополнительного образования. Доводом для этого шага послужила статистика: якобы лишь 10-15% учеников таких школ становятся впоследствии профессионалами. Но при этом забыли, что для нормального развития искусства нужны не только профессионалы, но и просвещенная публика, которая пойдет на их концерты и выставки – как раз та, которую формировали эти школы.

 

Что же это такое – дополнительное образование? По сути, это уровень кружков самодеятельности, поскольку школы эти повешены на бюджет муниципальных департаментов образования, как правило, нищенский, и средние затраты на ученика в год здесь не превышают 11 тысяч рублей при минимальной потребности в 16 тысяч. Зарплата педагога здесь – от 3 до 5 тысяч рублей. А с апреля 2009 года в системе дополнительного образования ликвидированы льготные пенсии за выслугу лет – на том основании, что труд этих педагогов якобы менее энергозатратный, чем в основном среднем образовании. «На моей памяти ни в одну детскую школу искусств никто не приходил измерять трудозатраты, – с возмущением говорит директор московской музыкальной школы имени Баха Ирина Домогацкая. – А поговорите с педагогами-хореографами, или руководителями хоров, или преподавателями сольфеджио – они все с такой приятной хрипотцой в голосе, потому что у них сорванные связки и атрофия слизистой оболочки гортани: попробуй-ка часами напрягать горло, руководя группой учеников. Да и не только горло страдает: от постоянных громких звуков глохнут преподаватели-духовики, педагоги народного пения...»

 

Ирина Ефимовна рассказала о еще одной нелепости, на сей раз идущей от инструкций Минздравсоцразвития. Отталкиваясь от неких общетеоретических представлений о возможностях детей, это ведомство запретило занятия продолжительностью более 30 минут. Хотя исстари во всем мире нормальным считается 45-минутный урок. Педагоги в ответ изобрели так называемую систему гребенки. Она заключается в том, что ребенок, отзанимавшись 30 минут, идет гулять, его место занимает другой ребенок, который через 30 минут тоже покидает класс, затем возвращается первый ребенок и добирает недостающие 15 минут, после чего возвращается второй ребенок. В общем, сказка про белого бычка, которая была бы смешна, если бы не была так печальна.

 

«Уровень выпускников музыкальных школ за последние годы очень снизился, – считает ректор Самарской академии культуры и искусства Элеонора Курыленко. – Нужно открытым текстом сказать: в отношении школ искусств можно констатировать их клиническую смерть». Можно понять руководителей вузов: они ощущают провалы начального и среднего образования на своих абитуриентах. Но, казалось бы, самим вузам ничто не угрожает. Однако это не так. Например, из существующей сейчас трехступенчатой системы ранжирования высших учебных заведений (институт – академия – университет) предполагается убрать среднее звено – академии. И, допустим ГИТИС, 20 лет назад приобретший статус и права академии, теперь окажется на перепутье, причем не он сам, а Рособрнадзор на основе формальных критериев будет решать, перевести всемирно знаменитый театральный вуз на ступеньку вверх, приравняв к университету, или опустить до обычного института (что означает уменьшение ставок, расформирование аспирантуры и многие другие поражения в правах). Хорошо Московской консерватории – ее еще в 2002 году приравняли к университету. Но, если разобраться, тоже не вполне по закону, а в порядке исключения, «из милости». Потому что формально для присвоения университетского статуса вуз должен иметь семь укрупненных групп специальностей (или, по-простому, факультетов), определенный минимум числа студентов и т. п. Ясно, что всем этим критериям консерватория не может соответствовать. Образование здесь штучное, преобладающая форма занятий – не групповая, а индивидуальная. Выходом, считают ректоры консерватории Александр Соколов и ГИТИСа – Карина Мелик-Пашаева, могло бы стать закрепление в законе категории профильного, или отраслевого, университета.

 

Еще одна острая проблема – получение второго высшего образования, что актуально как раз для творческих специальностей – таких как режиссер, дирижер, композитор, певец. Чтобы руководить оркестром или театральной труппой, надо сначала освоить игру на каком-нибудь оркестровом инструменте или самому поиграть в актерском коллективе. А известны и такие случаи, когда композитором становился человек с физико-математическим дипломом (знаменитый российский авангардист Эдисон Денисов, перед Московской консерваторией окончивший Томский университет) или вокалистом – дипломированный архитектор (великая певица Ирина Архипова). Проблема не только в том, что существующие сейчас нормы лишают талантливого человека права бесплатного второго образования. С февраля 2008 года президентским указом для таких людей (имеются в виду военнообязанные) отменены отсрочки от армии: отслужи и только потом получай свое второе высшее. Хотя понятно, что в молодом возрасте даже один выброшенный из творческого становления год может поломать карьеру одаренного человека. Пока проблема решается, что называется, на джентльменском уровне: нынешнее руководство Министерства обороны прислушивается к просьбам творческих вузов и старается давать желаемые отсрочки, тем более что речь-то идет о сотых долях процента от общего числа призывников. Но где гарантия, что завтра ситуация не изменится и военное ведомство не начнет выполнять президентский указ по всей строгости?

 

Все, о чем мы сегодня рассказали – нелепости стандартов детского художественного образования, несправедливость при установлении пенсий педагогам, отсутствие законодательно установленных критериев при определении категории вуза, незащищенность будущих режиссеров и дирижеров от военной муштры и многое другое, – коренится в пробелах закона об образовании. Но времени на его доработку крайне мало – уже в марте документ собираются вынести на утверждение Государственной думой. И если за год с лишним, что Минобрнауки работало над проектом, оно не продумало столько кардинально важных позиций, то, честно говоря, слаба надежда на то, что за столь короткий срок все будет качественно дотянуто. Но тогда повторится ситуация лихих 90-х, когда таланты, подобные Евгению Кисину, бежали из страны, чтобы избежать одни – нищеты, другие – армии (а часто и того и другого вместе). Только самих этих талантов будет куда меньше, потому что система детских школ искусств, когда-то считавшаяся лучшей в мире и по крайней мере 20 лет назад худо-бедно еще работавшая, окончательно рухнет.

 

 

Треть россиян (32%) считают, что Солнце – это спутник Земли. Таковы результаты опроса ВЦИОМ, проведенного к Дню российской науки. Социологи отмечают, что по сравнению с 2007 годом количество россиян, считающих, что Солнце вращается вокруг нашей планеты, не только не уменьшилось, но возросло – в прошлый раз такой ответ дали 28% респондентов. По этому поводу в газете «Московский Комсомолец» от 11 февраля журналист Матвей Ганапольский публикует статью с непарламентским названием «Дебил при «айфоне».

 

Опрос ВЦИОМ на самом деле был более широк, он показал удивительные результаты и по другим вопросам: например, 8% полагают, что ядро Земли холодное, 11% считают, что радиоактивное молоко становится безопасным после кипячения, а 55% уверены, что саму радиоактивность сотворили люди, а до людей ее не было. В эти цифры не верится! Как такое может быть? Как может по России так уверенно шагать невероятная волна дебилизации? Это вопрос не праздный, потому что мир вообще и наша российская жизнь в частности устроены так, что знания тебе преподносятся на тарелочке.

 

Зайдите в любой книжный магазин. Вы хотите что-то узнать про Солнце или про земное ядро? Нет проблем! Перед вами великолепно изданные атласы с яркими картинками всех размеров и на любой кошелек. Хотите что-то посерьезнее? Полки научных изданий ломятся от лучших книг всемирно известных популяризаторов науки.

Мы подходим к удивительному парадоксу нынешней эпохи: знания лежат на тарелке, но тарелка нетронута. Домашние полки распухают от богато иллюстрированных научных альбомов ценой под три тысячи рублей, в любом телевизоре канал «Дискавери» отчаянно борется за рейтинг с «Нейшенл джиографик», к ним добавляются подобные каналы отечественного производства. Весь этот популяризаторский мир прямо кричит: «Прочитай меня, посмотри меня!» Но потом социологи проводят очередной опрос, и выясняется, что в Солнце как спутник Земли стало верить большее число граждан.

 

Да, Интернет – это величайшее творение человечества – у нас есть. Если что-то нужно узнать, то достаточно одного нажатия на клавишу. И тогда немедленно откроются «гуглы», «яндексы» и «рамблеры», немедленно распахнется «Википедия». И все они выплеснут на нас океаны знаний, причем строго систематизированные и проиллюстрированные. Стоят они, готовые раскрыться и выплеснуться, но... никто на нужную клавишу не нажимает. Нет, конечно, нажимают, еще как нажимают. Количество запросов в справочных системах и электронных энциклопедиях достигает астрономических величин, но оно имеет фатальный секрет – в Интернете люди спрашивают лишь то, что им интересно и нужно, а им всегда нужно что-то свое. И это «свое» не имеет никакого отношения к главному принципу образования – получение нового материала, предоставляемого на основе учебных принципов. Еще раз повторю: именно учебных принципов. А их отличие от личного принципа выбора информации заключается в том, что ты получаешь не то, что хочешь знать, а то, что должен (!) знать. То, что должен знать человек, живущий в XXI веке.

 

Давайте скажем прямо: те 32%, которые когда-то прогуляли урок астрономии либо не прочитали книгу Якова Перельмана, никогда не узнают, что Земля – это спутник Солнца. И не узнают именно потому, что сами думают наоборот, а спросить об этом Интернет у них просто нет повода. Они ходят на работу, воспитывают детей, смотрят «Аватар» в 3D, но абсолютно ничто в их жизни не связано с вопросом, что вокруг чего вращается. И они никогда никого не спросят об этом. И умрут в глубокой старости со счастливой улыбкой на лице в окружении правнуков. Знать, что Земля вращается вокруг Солнца, совсем необязательно! Люди жили сотни тысяч лет без этого знания. Потом наука перевернула мир. Потом появились «айфоны», «википедии» и «гуглы». Но потом они снова перевернули мир, сказав человеку: «Не парься, чувак, все знания у нас, а мы рядом... если будем нужны!..» Благодарный человек ответил: «Как только, так сразу!..» И на этой фразе человек и знания разошлись в разные стороны. Печальный и тревожный парадокс нынешнего времени: все больше побеждает точка зрения, что молодому человеку нужно дать только какие-то «базовые» знания, а остальное он «наберет сам».

 

Не наберет! Он окончит школу, даже институт, потом станет каким-то узкопрофильным специалистом, далее достигнет немыслимых вершин в своем деле, ежедневно углубляя это дело новыми знаниями из Интернета.

Но он никогда не сделает шаг вправо или влево. Ему никогда не придет в голову у кого-то спросить, что вокруг чего вращается, потому что он уверен, что Солнце – это спутник Земли, и сомневаться в этом повода нет.

Вы будете смеяться, но современный компьютер и даже сам Интернет можно создать, будучи уверенным, что Солнце – это наш спутник. Для создания этих ныне основополагающих вещей знать правду о Солнце необязательно. Да, нужно знать физику, математику, геометрию, еще что-нибудь. Но про Солнце можно не знать.

Вывод тревожен: наступает время узкоспециализированных дебилов, которые будут гениями в своем «углу», но будут уверенными, что у коровы четыре соска, ибо она дает четыре вида молока – обычное, пастеризованное, кипяченое и сгущенное. Это может показаться смешным, но это трагическая тенденция нашего времени – мы можем прожить жизнь, так половины ее не увидев и не узнав. Если количество тех, кто считает, что Солнце вращается вокруг Земли, выросло в России на четыре процента – это серьезнейший повод для размышлений тех, кто определяет принципы школьного образования, потому что именно в школе объясняют, что вокруг чего вращается. Именно в школе рассказывают те элементарные вещи, без которых ты можешь состояться как специалист, но никогда не состоишься как человек. Быть узким специалистом и широко образованным человеком – две разные вещи. Конечно, американцы обязательно сделают для нас новый «айфон», корейцы – новый компьютер, а японцы – новую удобную машину. Но что для себя мы сделаем сами, если будем уверенными, что Земля стоит на трех слонах?