«Независимая газета»
Премьер-министр Михаил Фрадков посетил коллегию Министерства образования и науки, сообщает «Независимая газета» от 21 октября. Михаил Фрадков пришел, чтобы поговорить с педагогической общественностью, как будет реализован национальный проект в образовании. Ведь именно на него возлагают власти большие надежды.
Национальный проект, здесь просто необходимо сделать ремарку, чтобы было понятно, о чем идет речь, это стимулирование инновационных программ образования через финансирование образовательных учреждений на конкурсной основе в виде грантов (более 30 вузов и 6 тыс. школ). Это информатизация образования, предполагающая за 2 года подключить к интернету еще 20 тыс. школ. Это и господдержка инициативной, способной, талантливой молодежи (5 тыс. грантов). Развитие системы профессиональной подготовки в армии, что в перспективе приведет к превращению воинской службы в «эффективный современный институт образовательной и профессиональной подготовки» (100 центров). Наконец, это создание на базе уже действующих вузов и академических центров новых университетов и даже двух бизнес-школ, которые будут обеспечивать «прорывные» технологии обучения. Стимулирование классного руководителя (более 900 тыс. классных руководителей получат дополнительные 1000 рублей). И, конечно же, поощрение на конкурсной основе лучших учителей (10 тыс. учителей по 100 тыс. рублей).
У Любови Кезиной, начальника департамента образования города Москвы, Михаил Фрадков прежде всего осведомился, на одном ли языке говорит ныне Москва и Министерство образования и науки, памятуя, вероятно, о тех трудностях общения, которые возникали при прежних министрах. «На одном, – поспешила успокоить главу кабинета министров начальник столичного образования. – Это министерство нам интересно». На этом комплименты закончились. Дальше уже Любовь Кезина говорила вещи не столь приятные. «Чтобы достичь результатов, система образования должна прежде всего перестать оценивать сама себя», – сообщила столичный начальник образования, имея, очевидно, в виду независимую экспертную оценку качества образования. Но более всего беспокоит госпожу Кезина ситуация с детскими садами. Количество детсадов сократилось во много раз, и не только по причине демографического спада. Сады были переданы в свое время на финансирование муниципалитетам, у них не оказалось денег, и сады закрылись. В одной только Москве из 3600 садов «в живых» осталось 149. При этом ведомственные сады уже перепрофилированы и для системы образования потеряны навсегда.
Недавно избранный председатель Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин рассказал о новом направлении в образовании – образовательных кредитах. Образовательные кредиты, по мнению Александра Шохина, нужны на второй ступени образования. (Эта точка зрения позже была оспорена другими выступающими.) Кроме того, бизнес-сообщество намерено с еще большим энтузиазмом участвовать в работе над стандартами образования. Принятие закона о новых формах организации учебных заведений (имеется в виду создание автономных учреждений) поможет создать оптимальные технологии взаимодействия образования с бизнесом, заявил Шохин. Кроме того, Шохин предложил всем подумать над тем, как обязать зарубежные фирмы, реализующие в России крупные проекты, готовить российские кадры для работы на них. Построил завод по сборке автомобилей – научи здесь, в России, инженеров, техников и рабочих.
Министр транспорта Игорь Левитин продолжил разговор о стандартах. «Нам нужен технарь, – сказал он, – соответствующий международным стандартам». А значит, нужно наши стандарты срочно пересмотреть и привести в соответствие с международными. И если для этого понадобится сокращение гуманитарных дисциплин в вузах, то, по мнению Левитина, на это стоит пойти. Сегодня наши кадры не устраивают зарубежные компании, потому что они недостаточно профессионально подготовлены, в частности и по причине слабой тренажерной базы. Поэтому фирмам и компаниям легче привезти специалиста из-за рубежа.
Другие ораторы говорили больше о недостатках национального проекта в области образовании и призывали к осторожности. Галина Меркулова, лидер профсоюза учителей, просила не увлекаться лидерами (речь идет о грантах для лидеров-учителей), ведь главная задача государства – обеспечить доступное качество образования для каждого. 15, 5% учителей имеют высшую категорию, но их средняя зарплата 2600 рублей. Предложенные властью решения не просматривают кадровые стратегии. «Кроме лидеров есть еще и аутсайдеры. И они тоже учат детей», – заметила Меркулова.
«Парламентская газета »
Куда же податься бедным студентам? Сегодня их трудоустройство зависит либо от наличия выгодных знакомств, либо от счастливого случая. Только в Москве институтов столько, что к 2009 году выпускников школ просто не хватит, чтобы заполнить все свободные места в аудиториях. О проблеме – «Парламентская газета» от 20 октября.
В российских вузах полным ходом идут занятия. Преподаватели рьяно готовят новые кадры. Но вот вопрос: а нужны ли они стране? Как показывает практика, из сотен тысяч выпускников институтов и университетов устроиться по специальности удаётся лишь очень и очень немногим. Ответ на этот неприятный казус находится на поверхности. Отечественная система образования до сих пор не обрела гибкости и никак не может подстроиться под запросы рынка труда.
Российская система образования отстает от реалий дня по меньшей мере лет на десять. Именно тогда, десятилетие назад, в России обнаружился ажиотажный спрос на юристов, экономистов и бухгалтеров. Надо отдать вузам должное - они быстренько сориентировались и судорожно начали готовить означенных специалистов. В результате получилось перепроизводство. Однако учебные заведения по непонятной причине не сумели сказать себе "стоп!" и продолжали ковать никому не нужные избыточные кадры. Например, в Нижегородской области за последние три года более 700 свежеиспеченных бухгалтеров не могут после окончания учебного заведения найти работу по специальности.
С какой завистью смотрят иные руководители предприятий на государственные военные и милицейские вузы! Здесь еще сохранились прежние порядки. Как пояснили в департаменте распределения кадров МВД, "распределение у нас осталось до сих пор. После окончания, например, Московской школы милиции выпускника обязательно направляют в районный отдел милиции, где он и будет работать".
Казалось бы, за чем дело стало? Можно вернуть назад систему распределения, предварительно адаптировав ее к современным реалиям. Такую идею высказывает, в частности, директор ассоциации частных вузов России Валентин Гуров. Не далее как прошедшим летом ассоциация даже апеллировала к министру образования и науки Андрею Фурсенко с предложением сформировать в стране контрактную систему "государство - вуз - студент". Ее суть заключается в том, чтобы студент отрабатывал определенное количество лет за те деньги, которые государство платит за его обучение. Иногда крупные транснациональные компании обращаются в кадровые агентства с просьбой подобрать для них толковых студентов, из которых впоследствии вырастут хорошие специалисты. Но для кадровых агентств это непростая, слишком кропотливая задача. За будущими претендентами на вакансию нужно наблюдать, отслеживать их успеваемость, анализировать успехи. Как известно, успеваемость часто не показатель ума. Получать хорошие оценки можно и за самую элементарную зубрежку, главное - иметь хорошую память. Поэтому если кадровые агентства и берутся выполнить поставленную задачу, то очень неохотно и за очень большие деньги. Впрочем, таких заявок у них крайне мало. Как правило, работодатели предпочитают кадры с опытом от двух лет.
Куда же податься бедным студентам? Сегодня их трудоустройство зависит либо от наличия выгодных знакомств, либо от счастливого случая. Но, как говорится, то ли еще будет! Уже сейчас только в Москве институтов столько, что к 2009 году выпускников школ просто не хватит, чтобы заполнить все свободные места в аудиториях. Не отстают и другие крупные города. Колледжи, институты, академии, университеты в них растут как грибы после дождя. И это неудивительно: на образование всегда есть спрос. И если молодые люди обязательно хотят стать бухгалтерами или юристами и при этом заплатить за образование деньги, то почему бы не сделать им приятное? Даже несмотря на то, что страна уже "объелась" этими специалистами. В результате образовательный бизнес получается явно перекошенным.
Но если с частными академиями и университетами все ясно - они следуют веяниям Его Величества рынка, то государственные, которые сам статус обязывает держаться в рамках, подчас ведут себя совершенно аналогично. Так, в сельскохозяйственном институте на скорую руку открывается кафедра юриспруденции, в геологическом - кафедра психологии Понятно, что студенты учатся там на платной основе. Чему их научат в сугубо специализированном вузе, явно занимающемся не своим делом, и куда они денутся с такими знаниями - большой вопрос. Так что спокойными за свою трудовую будущность сегодня могут быть только студенты вузов, выпускающих редких специалистов. Так, по словам ректора Российского института интеллектуальной собственности Ивана Близнеца, востребованы около 80 процентов выпускников института. В частности, в этом году большая их часть получила работу в Роспатенте и Федеральном институте промышленности.
«Семья»
Реформы в сфере обучения начались давно, еще при первом министре образования России, Эдуарде Днепрове. Так с тех пор они и тянутся - при министрах Кинелеве, Ткаченко; затем Филиппов передал эстафету Фурсенко. Куда двигались эти реформы? К той цели, которая может характеризовать сами реформы. В данном случае это - продажность-покупаемость образования. Хотя главной целью всякой реформы в образовании может быть только одно - повышение его качества... Рассказывает газета «Семья» №43.
"Реформаторы" системы образования старательно избегают этой темы. Они готовы, как тот Морж в сказке о приключениях Алисы, говорить о чем угодно: о взяточничестве в вузах, о нехватке жилья для учителей, о перегруженности учебных программ, о недостаточном финансировании школ, в общем, "о королях и капусте". Но только не о том, что было и всегда будет главной задачей школы. И чего в Министерстве образования будто и не видят. На одном из последних своих публичных выступлений министр Андрей Фурсенко снова говорил о деньгах. Он клеймил позором нищенские зарплаты учителей, сетовал, что средств, выделенных федеральным бюджетом, в этом году не хватит даже на самые необходимые расходы. И тут же, не отходя от трибуны, указал путь, каким можно выйти из трудного положения: он - в поиске "альтернативных источников дохода учителей". Как вам это нравится? Своим заявлением министр фактически призвал учителей использовать любые способы изъятия денег у родителей, в том числе брать взятки. Что называется, приплыли: "спасение утопающих..." дело рук самих пловцов.
Хотя возможности "пловцов" из средней общеобразовательной школы сильно ограничены. Школа - не вуз, где можно за каждый зачет мзду иметь. В сущности, учитель располагает только одним способом заставить родителей раскошелиться - репетиторство. Вообще-то дело добровольное: хочешь - посылай чадо к репетитору, не хочешь - не плати. Рассказывают, бывает и так: наставит учительница троек, а потом на родительском собрании объявляет, мол, программа трудная, дети не успевают. Так что, кто хочет иметь приличные оценки, могут у нее заниматься дополнительно. Разумеется, не за так. Берут репетиторы по-разному: и по тридцать рублей за урок, и по пятьдесят.
Поговорим лучше о еще одной "реформаторской" новации, о так называемом профильном обучении. Суть его проста и незатейлива: в последние годы учебы школьник выбирает дисциплины, которые намерен изучать углубленно. И начинает изучать - чтобы как следует подготовиться к поступлению в вуз. А которые ему без пользы, не изучает. Кстати, в Америке, которую мы уже привычно во всем копируем, такая система действует давно. Только там, за океаном, профильное обучение бесплатное, а у нас уже появились платные "профильные" классы. Министр предложил учителям искать свои способы добывания средств, но не надо думать, будто бы чиновники совсем уж не заботятся об "альтернативных источниках" учительских доходов.
Нет, заботятся, и еще как! Взять, к примеру, еще одну "реформаторскую" новацию - сокращение учебной нагрузки на ученика. До полной и окончательной победы над этой проблемой "реформаторам" еще трудиться и трудиться, но и она не за горами. Уже определено, что поначалу школьные дисциплины разделят на обязательные (75% учебного времени) и дополнительные. Эти 25% станут платными образовательными услугами. Слышно, что в число платных предметов войдут музыка, рисование, второй иностранный язык, поговаривают, что и физкультура тоже. Чем вам не нравится такой "альтернативный источник"? Правда, есть одна тонкость. Уроков музыки и рисования в старших классах нет, они - только в младших. Но давно установлено: именно эти занятия более всего способствуют развитию фантазии, эмоций, внимания, наблюдательности и вообще - творческих способностей. Если же их не развивать в младших классах, то старшеклассник с трудом будет осваивать те самые "профильные" дисциплины, которые ему так необходимы для высшего образования.
В результате такой "реформации" школа целеустремленно начнет массовый выпуск неразвитых детей, подростков и юношества. Зато полная свобода для родителей: хотите, чтобы ваш ребенок получил полноценное развитие, - платите. Не хотите - не платите. Чем не демократия? Идем дальше. Не станем касаться вузов и тамошних "сравнительно честных" способов отъема денег. О вузах писали не раз. А мы поговорим о той сфере образования, которая называется "начальное профессиональное образование". В стране насчитывается около четырех тысяч профессиональных училищ, и с некоторых пор большинство из них стали называться лицеями и колледжами. Что изменилось от этого? Очень многое, например, многие бывшие ПТУ превратились в средние специальные учебные заведения. То есть осталась "начальная", рабочая, подготовка, но желающие и наиболее способные могут продолжить учебу и в конце концов получить диплом техника.
Хорошо? Еще бы. Тем более, что переход училища в статус лицея или колледжа открывает широкие возможности для создания коммерческих подразделений. Иными словами, для выкачивания денег из родительских карманов. Только вот беда: задачу подготовки рабочих профессий с профучилищ никто не снимал. А по всем законам начальное профессиональное образование должно быть бесплатным, потому что стране всегда требовались умелые рабочие руки, которые никак не могут обходиться без умной головы. А сейчас, если посмотреть региональные новости, то повсюду - от Ростова до Челябинска и Сахалина - дефицит рабочих специальностей. Мастера нужны в строительстве и ЖКХ, в металлообработке и сельском хозяйстве.
«У меня двое детей, - рассказывает одна родительница. - Дочь после девятого класса выбрала специальность "менеджер" и поехала в райцентр подавать документы в колледж. Но там сказали: сначала нужно пройти подготовительные курсы. Я понимаю, такая специальность... Хоть и дорого, но я согласилась. За восемь месяцев, что Оля училась на курсах, я заплатила почти пять тысяч рублей. Оля училась хорошо, и ее приняли на бюджетное отделение. Из тех, кто с ней учился на курсах, половине в бюджетных местах было отказано, им предложили идти на коммерческое отделение. Многие пошли - не терять же потраченные на курсы деньги!»
Вот так, дорогие товарищи, а вы думали, что "отсеивают" только вузовских абитуриентов? Хотя, может, и вправду специальность девочка выбрала остродефицитную. А где желающие в очередь становятся, там всегда - отбор и отсев. Впрочем, послушаем рассказ дальше. «У моей подруги сын тоже в колледж собрался. На газосварщика. Так, представьте, ему там говорят: поступай на подготовительные курсы. Иначе ни на что не рассчитывай. А знаете, сколько подготовительные на газосварщика стоят? Шесть тысяч рублей!»
Наверное, можно представить, как возбужденная толпа молодых людей осаждает двери училища с криками: "Хочу стать газосварщиком!" И училище вынуждено принимать меры, отбирать лучших из лучших. Правда, воображения на такую фантазию не хватает. Зато хорошо можно представить, как можно "сделать" дефицит. Нужно просто уменьшить число мест в группах той или иной специальности. А потом поставить "сито" в виде платных подготовительных курсов. И качать денежки. Очень надежный "альтернативный источник". Есть и другие. Например, рассказывали, как один паренек собрался учиться на механизатора. Чтоб, значит, потом в сельском хозяйстве трудиться - как раз там, где рабочих рук не хватает. Парень деревенский, к селу и земле привычный. Его, конечно, на курсы наладили, но прежде поинтересовались, мол, кто у тебя родители. Парень честно признался: отец - водитель-дальнобойщик. Ему - так же честно: не поступите. Потому что в ученики ребят здесь принимают по простому принципу: может папа оказаться потенциальным спонсором или нет. Тоже, знаете, "источник". Кто знает, вдруг тот паренек, у которого папа "не спонсор", стал бы замечательным механизатором. Никто не знает. Потому что ему не дали учиться. И о каком качестве образования тут говорить? Не до того, надо "бабки заколачивать" - как министр советовал.
«Аргументы и Факты. Москва »
Зачем нужно ходить в школу? Зачем с младых ногтей думать о том, кем хочешь стать? Большинство детей, родителей и учителей считают, что задумываться об этом необязательно, говорит газета «Аргументы и Факты. Москва» от 19 октября. «Отечественное образование ставит высокие задачи. Это хорошо до тех пор, пока под абстракцией чувствуется реальная почва, — комментирует Виктор Волков, кандидат философских наук, профессор. — Американская девочка Мэгги хочет стать парикмахером, немецкий мальчик Ганс — водителем грузовика. А Ваня и Маша мечтают быть космонавтами. Но вот в чем парадокс. Прошло время. Мэгги работает в салоне красоты, Ганс водит фуру. Ваня спился, Маша — безработная. Мечты должны быть мотивацией к действию. У нас — повод для бездельничанья».
Впрочем, даже те, кто усердно занимается в школе, не всегда бывают успешны во взрослой жизни. Логарифмы и синусы, причины Крымской войны, устройство инфузории туфельки… — все это интересно. Но где же знания для жизни? Единственный предмет, претендующий на эту роль, — «труд». На занятиях девочек учат шить и готовить, а мальчиков — заниматься мужской работой. Но для редкого человека эта деятельность станет профессией. Забивать гвозди и печь пироги можно научиться самому. Тем не менее детям продолжают преподавать труд по раз и навсегда заведенному порядку. Таким образом, столичные учреждения образования превращаются в места, где дети плавают в морях теории. Розовые очки, которые надевает школа, вдребезги разбиваются после выпускного бала. В европейских странах, наоборот, всеми способами обеспечивается плавный переход из детского во взрослое состояние. Возьмите шведский учебник по математике. Здесь перед каждой темой объясняют, в каких жизненных случаях полученные знания можно применить. И задачи будут не про абстрактную выработку заводов или путешествие велосипедиста из точки «А» в точку «Б», а про фру, которая пошла по магазинам или решила положить деньги в банк.
В Германии уже с четвертого класса ребенок должен примерно прочерчивать свой будущий жизненный путь. Например, чтобы поступить в университет, нужно с пятого класса посещать гимназию или «общую» школу (не путать с общеобразовательной), с дипломами средних школ других типов участвовать в конкурсе выпускники не имеют права. Во Франции проблема «жизненности» образования решается с помощью специальных уроков, на которых детям рассказывают о том, что ждет их в будущем. Главная тема — выбор профессии. Занятия по профориентации и трудовой адаптации нужны и в наших школах. На этих уроках необходимо в первую очередь рассказать об основах Трудового законодательства. Начиная уже с 7–8-го класса многие дети после уроков подрабатывают. Первые опыты обычно заканчиваются печально: школьникам не платят обещанной зарплаты, заставляют заниматься грязной или даже противозаконной работой. Дети не знают своих прав и возможностей, обязанностей работодателей.
Занятия по профориентации необходимы в 9-м классе, потому что ученикам в это время предстоит сделать серьезный выбор: продолжать учебу или идти в колледж. В старших классах практикуется профильное образование. Но детям никто не объясняет, какое направление более перспективно, как нужно правильно выбирать профессию. В 11-м классе проблема профориентации стоит особенно остро. Кроме того, выпускникам нужна информация о призыве, службе в армии, правах поступающих в вузы, способах поиска работы. А школа грузит их только выпускными экзаменами — все по тем же сугубо теоретическим предметам. «Мы считаем целесообразным введение уроков профориентации в 9–11-м классах, — рассказывает Андрей Гринберг, начальник отдела информации Управления федеральной госслужбы занятости по г. Москве. — Но пока наши предложения не находят поддержки в министерстве и Департаменте образования. Проблема в том, что нужно менять школьную программу, а это долго и хлопотно. Еще одна сложность: учебные планы официально признаны перегруженными. Новый предмет усугубит эту ситуацию. Но это не значит, что профориентация не нужна совсем! Уроки, посвященные выбору профессии, можно включить, например, в курс ОБЖ (Основы безопасности жизнедеятельности)».
Сегодня занятия по профориентированию для подростков проводятся только в окружных службах занятости населения, в Московском центре труда и занятости молодежи «Перспектива». Но они не носят массового и обязательного характера. Между тем город продолжает пожинать горькие плоды: большинство людей выбирают профессию неосознанно. Например, по инерции большой конкурс сохраняется в юридические и экономические вузы. Хотя выпускникам без стажа найти место по специальности будет сложно. На бирже труда зарегистрировано более 1 тыс. чел. в возрасте от 18 до 24 лет, а сколько еще молодых и перспективных ищут работу по профессии самостоятельно и не могут ее найти? Приходится учиться чему-нибудь еще. Только на отечественном рынке труда существует перепрофилирование, для развитых европейских стран это нонсенс. Сегодня в столице более 40% выпускников вузов работают не по специальности. По данным опросов, не по приобретенной в учебном заведении профессии трудятся 65% москвичей. И таких работников-дилетантов с каждым годом все больше.
2005