12 октября по стране прокатилась Всероссийская акция протеста, сообщает «Парламентская газета» от 13 октября. Учителя и врачи, работники культуры и другие бюджетники вышли на улицы городов страны - от Южно-Сахалинска до Калининграда - с требованиями погасить долги по заработной плате, проиндексировать её до конца этого года и предусмотреть подобное повышение в 2006 году.
В Южно-Сахалинске на митинг собрались около четырёх тысяч человек, полторы тысячи пикетчиков вышли на улицы Владивостока. Поддержать педагогов Новосибирска приехали их коллеги из Хакасии, Красноярска, Омска, Томска. В Москве акция протеста прошла у Дома Правительства на Горбатом мосту.
Выступавшие на митингах работники бюджетной сферы требовали пересмотра заработной платы, которая в некоторых регионах составляет 1,5-4 тысячи рублей, возвращения льгот по коммунальным платежам для работников сельской местности, сохранения государственных гарантий.
Всего представители профсоюзов работников бюджетной сферы обещали вывести на улицы до двух миллионов человек во всех регионах России.
*********************************
Глава Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин сообщил, что бизнесмены совместно с Ассоциацией российских банков (АРБ) и Высшей школой экономики (ВШЭ) подготовили законопроект «Об образовательных кредитах», сообщает газета «Новые Известия» от 11 октября. Давать деньги под проценты предлагается студентам старших курсов. Эксперты сомневаются в правильности такого подхода, да и авторство документа не вполне ясно.
Проблема образовательных кредитов обсуждается у нас тем горячее, чем яснее становится, что все высшее образование в нашей стране скоро станет платным. Первое упоминание о них датировано 1996 годом, когда был изменен закон РФ «Об образовании». Однако ни порядка получения займа, ни самого определения понятия «образовательный кредит» тогда дано не было. Подразумевалось, что в скором времени все расставит по местам специальный закон. Однако тишина затянулась почти на 10 лет, и лишь в сентябре нынешнего года группа депутатов внесла на рассмотрение Госдумы проект закона «Об образовательных кредитах». Правда, вскоре один из авторов проекта – зампред думского комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам Анатолий Аксаков признал, что «эта инициатива являлась не более чем приглашением правительства к дискуссии на эту тему». Поспорить действительно есть о чем: что нужно сделать, чтобы банки поверили в то, что кредит будет возвращен. И необходима ли нам государственная поддержка института образовательного кредитования, существующая, например, в США.
«Введение системы кредитования образования невозможно без целевой государственной финансовой поддержки студентов, – рассказывает заведующая лабораторией Института социально-экономических проблем народонаселения РАН Елена Авраамова. – Это будет гарантией перед финансовыми институтами, осуществляющими кредитование». По ее словам, только господдержка позволит свести риски к минимуму и, таким образом, максимально снизит процентные ставки.
У нас это дело, если оно вообще пойдет, будет организовано иначе, чем в Америке. По крайней мере, по мнению Александра Шохина, «образовательные кредиты уместны были бы на второй ступени высшего образования, когда студент уже точно знает, как он будет присутствовать на рынке труда». Вместе с тем социологические исследования показывают, что более половины россиян заинтересованы в получении денег на учебу именно в момент поступления в вуз. Банковские юристы отмечают, в частности, что без участия государства в качестве гаранта в системе образовательного страхования такой закон вообще не нужен и можно обойтись Гражданским кодексом.
Пока же кредиты на образование «в чистом виде» у нас выдает менее десятка банков. В частности, Сбербанк – на 5 лет под 19% годовых. Меткомбанк, банк «Союз», «Сосьете Женераль Восток» готовы дать деньги на срок до 10 лет, однако вуз должен быть непременно партнером этих банков.
***************************
Реформа образования может перевернуть все с ног на голову. Школа станет платной, но половина детей даже не выучит таблицу умножения. А может быть, будущее поколение будет умнее и счастливее? Об этом рассуждает на страницах газеты «Аргументы и Факты» от 12 октября рассуждает Эдуард Днепров, академик РАО, министр образования в 1990–1992 гг.
«Главная беда в том, что сегодняшние квазиреформаторы рассматривают образование лишь как «сферу услуг». И, естественно, платных. Эту бредовую идею Минобрнауки уже второй год усиленно вбивает в общественное сознание. Фурсенко заявляет, что от термина «бесплатное образование» надо уходить, поскольку такого все равно не бывает: за образование платит либо государство, либо бизнес, либо сам учащийся. Это или дремучая некомпетентность, или беззастенчивая ложь! Ведь государство платит за образование за счет средств налогоплательщиков. Люди уже так или иначе заплатили за обучение своих детей, но псевдореформаторы пытаются заставить их платить второй раз. За последние десять лет реальное финансирование образования сократилось вдвое. Наше образование дошло до уровня беднейших африканских стран. По расходам на одного учащегося средней школы в процентах к подушевому ВВП мы занимаем предпоследнее место в мире — перед Зимбабве. Уже сегодня более 800 тысяч детей школьного возраста неграмотны, а более 3 млн. вообще не учатся в школе».
«Длительное время мы механически надстраивали школьные этажи и учебные предметы друг над другом. Дошли до идеи двенадцатилетки! Перегрузка достигла катастрофических размеров. Нагрузка старшеклассников с учетом всех заданий составляет 167 часов в неделю при том, что в неделе всего 168 часов. А законодательно утвержденная рабочая неделя взрослого — 40 часов. Объем знаний, который мы даем ребенку, например, по математике, химии, физике, биологии, в два раза больше, чем в американской школе. С другой стороны, 50% детей не усваивают даже половины программы по этим предметам. Один из самых известных российских педагогов Е. Ямбург писал: «Ни в одной стране мира никто не ставит перед собой задачи такое количество знаний ногами впихнуть в голову ребенка. Ни в одной стране мира не учат, как мы, — жестко, мощно, против шерсти, получая в итоге все больше больных детей».
«На словах все согласны — школьную программу надо пересматривать и облегчать. На деле же любые попытки что-либо сократить, вымести мусор из учебников воспринимаются ни больше ни меньше как покушение на национальные интересы. Согласен, главнейшая традиция нашей школы — фундаментальность. Однако незаметно тут происходит подмена понятий. Каждому специалисту кажется, что знания именно по его предмету являются фундаментальными. Конечно, у человека должен быть запас интеллектуальной прочности. Но он должен уметь использовать знания в жизни, а не получать только теорию. В наших учебниках по физике — 1300 понятий, в английских — 600, а в американских — 300. А теперь посмотрите, сколько нобелевских лауреатов по физике! В США — 61, в Англии — 20, в России — 9».
«Что мы имеем в результате? Дети делают вид, что учатся, учителя — что учат. «Если 60–80% детей годами делают то, что им не нужно и непосильно, а потом должны делать вид, что они это знают и сдают, — это развращающе действует на одно поколение за другим», — отмечал директор одной из школ А. Пинский. Какое право мы потом имеем требовать от налогоплательщика заплатить налоги, а от бизнесмена — не утаивать прибыль? Мы пытались разработать новую школьную программу — федеральный стандарт. В среднем обновили все предметы на 30%, на 20% снизили нагрузку на школьников. Но, когда работа была уже завершена, поменялось руководство Министерства образования, и новый министр потребовал начать все заново. Но на разработку нового стандарта уйдет не менее 7 лет. А школы будут жить в прежнем хаосе».
«И последнее. Начинать надо с педагогов. Я уже 20 лет пытаюсь убедить, что реформа педагогического образования должна опережать реформу школы. Педвузы до сих пор выпускают вчерашнего учителя для завтрашней школы. Все эти пороки усугубляются крайней закрытостью и непрофессионализмом нынешних руководителей образования. Реформа готовится втайне, за спиной общества и без его участия. И то, что может случиться со школой, да и со всем образованием, грозит обернуться катастрофой для страны».
*****************************************
Фальшивый диплом вычислить легко. А бывает на первый взгляд все чисто: человек поступил, учился, защитился. Правда, контрольные и курсовики писали за него другие люди... Корреспондент газеты «Московский Комсомолец» встретился с хозяином фирмы, где выполняют научные работы — от шпаргалок до диссертаций — на заказ. Трудно даже представить, какой у этого бизнеса размах. Об этом – в номере газеты от 12 октября.
«Мы готовим все, начиная от шпаргалок, тестов, контрольных, эссе и заканчивая диссертациями. Это адский труд. Рабочий день — с 10 утра до 10 вечера. В прошлом месяце сдали 400 работ. Четыре года назад мы зарегистрировались в качестве индивидуальных предпринимателей и теперь выступаем как организация: есть администрация, секретарь, менеджер, рекламщики, курьеры, порядка сотни исполнителей (студенты, аспиранты, преподаватели). У нас очень большой охват по России и зарубежью. Два офиса в Москве и Питере. Есть рабочие группы в Чебоксарах, Нижнем Новгороде, Волгограде, Челябинске... Недавно вот звонила девушка из города Мирный, из Якутии. Благодарила, что мы помогли ее сестре защитить диплом по Гегелю... Мы достаточно успешно пытаемся влиться в конкурентную борьбу с другими аналогичными организациями».
— Как же в официальных бумагах прописан род вашей деятельности — “изготовление заказных дипломных работ”?
— Официально мы занимаемся “научно-исследовательскими разработками в области гуманитарных и технических наук”. Допустим, я организую процесс подбора материала для написания диплома. А диплом — это научно-исследовательский труд. Так что наша деятельность полностью укладывается в рамки закона. В Москве есть фирмы, которые выходят на работу, вернее на охоту, только в канун сессии и обрывают со студентов последнее. Курсовые продают по 150, дипломы — по 800 долларов. Мы берем за курсовую тысячу — тысячу двести рублей. Зато у нас больше заказов. В прошлом году пришла студентка юрфака — на самом деле совершенно далекий от юриспруденции человек — и сказала: “Вы знаете, я показала ваш диплом в своем институте, и очень известный российский адвокат порекомендовал мне дальше продолжать научную деятельность”. Вот это показатель! У нас вереница заказчиков из Московской юридической академии, МГИМО, МГУ. Зачастую к нам приезжает обслуживающий персонал студентов — водители, охрана. Бывает заходят клиентки и в шиншилловых шубах, в бриллиантах.
— Законы вы формально соблюдаете. А если вспомнить вопрос: что такое хорошо и что такое плохо? Пошли бы вы к такой девочке-юристке на прием?
— Прежде чем ставить вопрос “А морально ли это?”, я бы посоветовал обратить внимание на преподов, которые берут взятки и устраивают липовые экзамены. Когда процедура защиты диплома превращается в фикцию, то и дипломы сдают покупные. Если бы студенту 20 членов комиссии задавали вопросы, а он отстаивал свою научную работу — это была бы одна ситуация. Но часто все по-другому. Человек кладет диплом. У него читают резюме, не задают ни единого вопроса и ставят оценку, исходя из того, как он проучился пять лет. Конечно, не все продажные. В этом случае — если студент знает, что его будут спрашивать по всей строгости, — он внимательно изучит даже заказной диплом. Вдобавок просмотрит кипу учебников. Благодаря нам он сэкономит время. Не думаю, что из-за нас появятся фальшивые специалисты. Ведь мы же не пишем ни за кого контрольные на семинарах, не сдаем зачеты. Если бы человек был тупым, его бы отчислили. А коль он дошел до 4—5-го курса — значит, он что-то умеет?
Да, у некоторых фирм есть политика: “не работаем по медицинским и педагогическим специальностям”. Дескать, пусть моего ребенка лечат и учат настоящие специалисты. Срабатывает чувство самосохранения. Бред это. Если студент ничего не знает, он даже отличный заказной диплом завалит. Моего собеседника совершенно не терзали угрызения совести. Мол, “высокое качество, быстрота исполнения, никого не кидаем”. Увы, я не поддерживаю его энтузиазма. Я хочу спросить министра образования: а нужны ли дипломные работы, если они... никому, кроме фирмачей, не нужны?
2005