Военные вузы снова набирают курсантов
В этом году возобновится прием в военные вузы, сообщает «Российская газета» от 27 января в статье «Приглашение в курсантский строй». В Министерстве обороны заканчивают формировать список вузов, которые в этом году объявят набор курсантов. По словам статс-секретаря военного ведомства Николая Панкова, окончательный перечень таких училищ, институтов и академий будет представлен на утверждение министру обороны Анатолию Сердюкову в конце января. Панков надеется, что пополнение курсантского строя произойдет «если не во всех, то в большинстве военно-учебных заведений Минобороны».
Напомним, что большую образовательную перемену во всех армейских и флотских вузах объявили в прошлом году. Из-за массового сокращения офицерских должностей в Вооруженных силах образовался солидный кадровый резерв. Чтобы не снимать погоны с лейтенантов и капитанов, генералы пошли на беспрецедентный шаг – отказались от приема первокурсников. 2010-й был объявлен в ведомственных вузах годом «закрытых дверей». Военные точно не знали, как долго протянется запретительная практика.
Несколько месяцев назад статс-секретарь Минобороны осторожно предположил – набор курсантов может частично возобновиться в 2011 году. Но прежде руководители Минобороны хотели четко понять, сколько молодых офицеров будут востребованы в армии и на флоте через пять-шесть лет. А еще – какие именно специалисты окажутся к тому времени в дефиците. Все нужно было просчитать с точностью до человека. Похоже, что с этой задачей Панков и его коллеги справились. Пока военные говорят об усеченном наборе курсантов. То есть в каких-то вузах прием-2011 будет полноценным, где-то – частичным. Но доступ абитуриентов в некоторые училища, институты и академии по-прежнему останется закрыт.
Рассуждая о наборе или не наборе курсантов, нужно иметь в виду, что в нынешнем году военные вузы подготовят около 15 тысяч лейтенантов. Выпуск 2012-го – еще 15 тысяч человек. В 2013 году – столько же. То есть в три ближайших года армия и флот дополнительно получат 45 тысяч молодых офицеров. Каждому необходимо заранее найти место службы. А еще – позаботиться о тех, кто учится сегодня. «Я думаю, было бы очень безответственно звать ребят в наши военные учебные заведения, не просчитывая на шаг вперед последствия такого приглашения», – считает Николай Панков.
Выйти на полную проектную мощность армейских вузов руководители Минобороны надеются в 2012-м. Если все пойдет по плану, ежегодно на учебу будут набирать 7-7,5 тысячи курсантов. Прием организуют во всех военно-учебных заведениях страны. Интересная деталь: временно отказавшись от приема первокурсников, оборонное ведомство расширило подготовку в своих вузах профессиональных сержантов. В прошлом году этим занимались 11 высших учебных заведений Минобороны. Между тем сейчас в распоряжении военного ведомства находятся 40 тысяч офицеров. Кто-то из них ждет квартиры и ухода на пенсию. Другие надеются на продолжение службы.
Вытирать ли с доски?
«Кто сегодня дежурный? Пусть вытрет с доски». Эта традиционная учительская фраза, оказывается, – настоящее нарушение закона. По крайней мере, по мнению прокуратуры Мильковского района Камчатского края. В уставах двух школ их сотрудники обнаружили пункт, противоречащий закону «Об образовании». Пунктом 14 статьи 52 федерального закона запрещено привлекать учащихся к труду, не предусмотренному образовательной программой, без согласия самих школьников или их родителей. А как же святая обязанность всех поколений школяров драить родную школу? Современных детей закон, выходит, оберегает от «грязной» работы? О проблеме – газета «Комсомольская Правда» от 26 января в статье «Прокуратура запретила школьникам убирать классы».
«С одной стороны, ничего страшного в том, что ребята убирают за собой мусор, нет, – полагает зам. председателя комитета Общества защиты потребителей образовательных услуг (ОЗППОУ) Виктор Панин. – Но с существенной оговоркой – это должно быть добровольным делом, школа не имеет права никого к этому принуждать». Чтобы ученик взялся за тряпку и вымыл пол, полагают юристы ОЗППОУ, надо директору получить согласие родителей. Причем письменное: «Я не возражаю, чтобы мой ребенок, ученик такого-то класса, привлекался к уборке помещений в школе». И никакая прокуратура не придерется. Впрочем, юристы советуют директорам страховать себя расписками от родителей на любой случай, который не включен в образовательный стандарт: субботники, расчистка школьного двора от снега, авральные погрузочно-разгрузочные работы... По закону без этих бумажек никто не может даже попросить здорового парня отнести стопку учебников из одного кабинета в другой.
Времена наступают странные. У детей появляется все больше прав и все меньше обязанностей. Четырнадцатилетние девушки не в состоянии сами пришить себе пуговицу, парни не могут забить гвоздь. Понятно, что о чадах надо заботиться. Но когда мама таскает за десятилетним пацаном школьный портфель и усаживает его на единственное свободное место в транспорте, то можно спорить на любые деньги, что через 20 лет она же будет жаловаться на выросшего сына, который ничего не может, не умеет и ей, старушке, не помогает. «Наши дети разучились трудиться, – констатирует директор московской школы №1581 Анна Григорьевна Мехед. – Причем это мы их развратили. Они сами с удовольствием и двор убирают, и деревья на субботниках сажают. Но когда родители все стараются делать за них, они привыкают к «волшебной палочке» и считают, что все в этом мире может случиться само собой. Поэтому убирать за собой в школе (а ведь школа – дом для учеников!) надо». Анна Мехед уверена, что дежурство по классу – важное и нужное воспитательное мероприятие. Чтобы его узаконить, надо изобрести формулировку для пункта устава, к которой прокуроры-крючкотворы не смогут прицепиться. «С такими запретами можно дойти до абсурда: точил школьник карандаш, у него упала стружка – вот если он ее поднимет с пола, это будет уже уборка или еще нет? – иронизирует Мехед. – Убрать класс – святое дело. А вот привлекать учеников для каких-то более серьезных работ: чистить снег или ездить на базу за едой для столовой, снимать их для этого с уроков – нельзя».
Камчатская прокуратура не первая, где озаботились трудной судьбой дежурных по классу. За аналогичные нарушения уже наказывали директоров школ в Омске, Екатеринбурге... Есть, конечно, в штате школ уборщицы. Но, как правило, ставки у них мизерные. Бабушки с ведрами и швабрами обычно вымывают холлы, буфет, учительскую. Можно, конечно, нанять еще тетушек с тряпками за родительские деньги. Вроде как откупить отпрысков от трудовой барщины, чтобы не запачкали чада руки половой тряпкой. Но тогда почему бы не пойти дальше? Зачем вообще ходить в школу? Или в институт? При желании и аттестат, и диплом вуза можно достать по сходной цене…
О поддержке студентов в разных странах
Нужны ли стипендии студентам? В разных странах этот вопрос решается по-разному, но практически везде государство старается как-то компенсировать расходы на образование. Правда, при одном условии: нужно хорошо учиться. В продолжение реакции на высказывания помощника президента Аркадия Дворковича – газета «Известия» от 24 января со статьей «Нужно ли экономить на студентах».
Во всех развитых странах власти так или иначе пытаются влиять на образовательный процесс, создавая механизмы доступа к учебе в вузе детей из разных социальных слоев. В США, где высшее образование платное и весьма дорогое, существует множество программ такого рода, как государственных, так и частных. Каждый выпускник школы, планирующий продолжить образование, заполняет специальную анкету, где описывает финансовое положение своей семьи, указывая примерную сумму, которую он может вносить за свое образование. Если университет заинтересован в таком студенте, он постарается найти ему финансовую поддержку. Но учащийся может и сам обратиться в любой из множества благотворительных фондов. И если он докажет, что достоин помощи, ему могут выплачивать стипендию «на жизнь» или компенсировать часть стоимости образования.
В Европе высшее образование более доступно. Правда, за обучение в государственном вузе все равно придется заплатить некоторую сумму. Например, во Франции и Германии, где высшее образование формально бесплатное, университеты получают от каждого студента 300-500 евро в год за пользование библиотекой и копировальной техникой. Если студенту нужна стипендия, он может обратиться в один из благотворительных фондов. Для ее получения нужно соответствовать ряду условий: хорошо учиться и принимать участие в какой-либо общественной деятельности (например, вести бесплатные занятия, помогать пожилым людям). Она может составлять от 60 до 800 евро в месяц. И чем выше стипендия, тем больше будет конкурентов на ее получение.
В Китае образование платное, причем начиная со школьной скамьи. Бесплатно в Поднебесной можно учиться только в начальной и в неполной средней школе. Неудивительно, что расходы на образование составляют от трети до двух третей доходов семейного бюджета. А поскольку престиж высшего образования в Китае сегодня очень высок, конкурсы даже на платные места весьма велики. Впрочем, для талантливых студентов из малообеспеченных семей существует система государственных поощрительных стипендий. Кроме того, студенту могут предоставить возможность подработать в свободное от учебы время. В некоторых случаях китайского студента могут вообще освободить от платы за обучение. Есть в этой стране и образовательные кредиты, причем государство берет на себя половину от общей суммы за счет субсидий банкам. Кредитами пользуется около 12% студентов.
Понятно, что образование – это привилегия, за которую человек должен быть готов заплатить. Но ведь само общество в первую очередь заинтересовано в том, чтобы отбор будущих специалистов проходил не только по материальному признаку, но также по наличию ума и таланта. Значит, нашему государству придется или создавать условия, при которых богатыми будут все, или помогать тем, у кого нет возможности оплачивать свою учебу.
Тягости нового стандарта
Запускается чрезвычайно рискованный процесс радикального реформирования школы, считает Александр Михайлович Абрамов – член-корреспондент Российской академии образования. Его мнение относительно проекта нового образовательного стандарта для старших классов средней школы публикует «Независимая газета» от 1 февраля в статье «Пороки и уроки «Стандарта».
Публикация проекта «Стандарта» вызвала бурную реакцию. Спровоцировало ее главным образом предложение о резком изменении традиции. Давно устоявшийся список учебных предметов предлагается существенно сократить, предоставив ученикам и школам выбор из очень многих вариантов. Другая громкая идея – провозглашение приоритета воспитания: условно говоря, воспитание важнее обучения, воспитание важнее математики и физики. Между тем список важных вопросов, остро обозначившихся после выхода в свет данного проекта, существенно шире. И идея важности воспитания, и идея вариативности содержания образования сами по себе не вызывают чувства протеста. Плохо то, что резко нарушены границы их применимости. В чем состоят ошибки идеологов и разработчиков «Стандарта»? Почему эти ошибки допущены? Какие следует извлечь уроки?
Все эти вопросы требуют серьезных ответов.
Данный проект «Стандарта» не отвечает своему назначению. По определению главная функция любого стандарта – фиксация ожидаемых результатов той или иной деятельности в форме, допускающей проверку их достижений. Представленный проект не решает эту задачу. Проверка результатов обучения невозможна. Общее число требований около 400! Большинство из них имеет весьма общий и абстрактный характер, а многие конкретные цели явно недостижимы. Не выполняют функцию стандарта и требования к условиям жизни школ. Цена вопроса не просчитана и даже не обозначена. В свете закона о бюджетных, казенных и автономных учреждениях родители обоснованно ждут подвохов и заметного роста платности образования, но «Стандарт» не развеивает, а усугубляет эти опасения. Как обязательства государства, так и формы ответственности за неподобающие условия содержания школ отсутствуют.
Проект запускает чрезвычайно рискованный процесс радикального реформирования школы. По существу, предлагается «Великий перелом» отечественной школы. Сильно снижается уровень общеобразовательной подготовки в старших классах, что неизбежно ведет к резким сдвигам в структуре и содержании учительского труда. Появится большое число «лишних учителей». Все школы станут профильными – в обстоятельствах, когда для эффективной их работы решительно ничего не сделано. Предлагаемое безудержное многообразие выбора очевидным образом разрушает единое образовательное пространство страны. Лозунг индивидуализация нереализуем: не будет курсов для одного-двух учеников. По масштабам «инноваций» предлагаемая реформа школы не имеет ни прецедентов, ни аналогов. Несколько утешает одно: школа – институт консервативный. Команды «Все вдруг!» здесь не проходят.
Грубая методологическая ошибка идеологов «Стандарта» – отказ от рассмотрения проблемы содержания образования. Это предопределило бессодержательность документа. Содержание образования – основной стержень школы. Им определяются и подготовка учителей, и система средств обучения, и материально-финансовая база. Поэтому отсутствие представлений о контурах содержания неизбежно имело следствием крайне абстрактный (на деле – поверхностный) стиль документа. Но хуже другое. Целый ряд современных предметов исчезнет. Серьезных разработок многих курсов, упомянутых в «Стандарте» («Россия в мире», индивидуальный проект, интегрированные и базисные курсы), в природе не существует. Не видно и перспективы. В проекте сформулированы самые общие требования к примерным программам.
Кто и когда будет создавать новое предметное (а не «надпредметное», а по существу – «беспредметное») содержание? Похоже, что школы. Романтично и либерально. Но в школах крайне мало профессиональных разработчиков. Остается добавить, что «Стандарт» не опускается до таких мелочей, как рост массовой неграмотности в русском языке и математике, катастрофическое снижение интереса к чтению, быстро нарастающее невежество и бескультурье, падение интереса к точным наукам и инженерным специальностям. Полным ходом в стране идет процесс ликвидации грамотности.
Существенные концептуальные ошибки содержат требования «Стандарта» к воспитанию. Безусловно, следует согласиться с разработчиками в том, что проблема воспитания сегодня – важнейшая. Но и сложнейшая.
Фактически «Стандарт» ориентирует на превращение школы не просто в главный, а единственный институт воспитания, поскольку о наличии других факторов умалчивается. Это изначально обрекает предлагаемую систему воспитательных мероприятий на провал. Воспитательный потенциал школы предлагается существенно повысить за счет увеличения времени на циклы воспитательных мероприятий, путем изъятия многих часов, отводимых ранее на обучение. Но ценность этих мероприятий весьма сомнительна, а воспитательный эффект учебных предметов сильно недооценен. Показательно и практическое отсутствие в «Стандарте» категорий, имеющих самое непосредственное отношение к воспитанию, – таких, как «свобода», «ответственность», «любознательность», «критичность», «честь», «совесть», «труд».
«Стандарт» написан откровенно плохо – текст изобилует многочисленными смысловыми и стилистическими дефектами. Необходима не только тщательная экспертиза, но и лингвистический анализ документа, определяющего судьбу российской школы. Из всей этой истории можно извлечь три главных урока.
Урок первый: в России сложилась глубоко порочная система принятия решений и разработок в образовании. Вопрос о серьезнейшей реорганизации Минобрнауки и Российской академии образования требует неотложного решения. С практикой чиновничьего диктата пора кончать. Функции начальства от образования должны быть резко ограничены. Урок второй: предстоит большая работа по становлению эффективных структур, ответственных за разработки в образовании. Необходимы и авторитетные профессиональные сообщества – ассоциации учителей-предметников, преподавателей высшей школы и т.д. Естественно, нужны соответствующие журналы, регулярные конференции: без постоянных профессиональных дискуссий развитие невозможно. Урок третий: необходимо системное, широкое, постоянное и гласное обсуждение реальных проблем образования в СМИ и Интернете.
Образование волнует всех и каждого, уверен Александр Абрамов.
Нострификацию и апостиль теперь получить проще
Полномочия по подтверждению документов государственного образца об образовании переданы с федерального уровня на региональный. Соответствующее постановление подписал столичный мэр Сергей Собянин. Теперь людям, желающим продолжить обучение или устроиться на работу за границей, не надо будет годами ждать проставления одного-единственного штампа, без которого аттестат или диплом будет считаться простой бумажкой. Рассказывает газета «Новые Известия» от 27 января в статье «Дипломная работа».
Столичный департамент образования сможет самостоятельно проверять, насколько документы государственного образца об образовании, ученых степенях и званиях соответствуют российским нормам. Легализация документов будет проходить в двух «направлениях». Для иностранцев ведомство сможет провести процедуру нострификации (подтвердить, что зарубежный диплом соответствует, скажем, диплому бакалавра в России), а для граждан РФ – проставить апостиль (штамп, подтверждающий то, что российский диплом – не подделка и может быть предъявлен за границей).
До сих пор всеми полномочиями по подтверждению документов об образовании обладал Рособрнадзор, причем сроки оформления затягивались. Это вызвало возмущение со стороны Генпрокуратуры: в конце октября 2010 года ведомство внесло представления в адрес министра образования Андрея Фурсенко и главы Рособрнадзора Любови Глебовой. Из 2316 поданных заявлений в установленный законом месячный срок было рассмотрено только 701. Претензии вызвала и завышенная, по мнению прокуратуры, стоимость услуги проставления апостиля – почти 3 тыс. рублей. С 1 января 2011 года размер госпошлины был установлен законодательно и составил 1,5 тыс. рублей. «До сих пор люди годами могли ждать, пока их диплом подтвердится, а уполномоченные структуры просто задыхались от объемов работы, – говорит президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков. – Если же документы терялись, то найти виновных было почти невозможно».
По данным Сергея Комкова, только из Москвы за границу с целью получения высшего образования ежегодно выезжают около 10 тыс. человек. Еще более востребована услуга легализации дипломов и аттестатов среди иностранцев, особенно из числа граждан бывших республик СССР, которые без этого не могут рассчитывать на пристойную работу. При этом отечественная система образования, по словам эксперта, делает все возможное, чтобы усложнить работу самой себе. «Российский бакалавриат не признается в Европе или США, – пояснил г-н Комков. – Мало просто ввести двухуровневую систему образования, подписав в 2003 году Болонскую конвенцию. Надо еще провести согласительную работу, чего в нашей стране до сих пор не произошло».
2011