Первого апреля в России официально стартует кампания по приему детей в первые классы. Из года в год конкурсы, которые проходят и дошколята, и их родители, больше напоминают аукционы, где на продажу выставляют место за партой. При этом расплачиваются люди как «живыми» деньгами, так и услугами или оборудованием. Все это запрещено по закону, но на практике юридические нормы не работают. Чиновники от образования признают, что права граждан нарушаются, но винят в этом не директоров школ, а почему-то самих родителей. О проблеме – газета «Новые Известия» от 31 марта.
По закону ребенка обязаны принять в любую школу без экзаменов, конкурса и тем более вступительного взноса. «В прошлом году за парты сели порядка 1,3 млн. российских первоклашек. Никто за бортом не остался, – заверили «НИ» в отделе учреждений общего, дошкольного, дополнительного образования детей и других образовательных учреждений Федерального агентства по образованию. – В этом году будет то же самое. Все будут пристроены».Но оптимизма чиновников большинство родителей не разделяют.
Российские государственные общеобразовательные школы из-за недостатка финансирования давно уже живут по законам рынка. Директора пытаются всеми возможными способами добиться повышения статуса школы. Практически каждая общеобразовательная школа стремится получить право называться лабораторией, обзавестись приставкой «спец» или же табличкой с надписью «гимназия» или «лицей». Затрачиваемые усилия по раскрутке школы с лихвой окупаются немалыми дивидендами от родителей. Они, естественно, хотят отдать ребенка в школу с хорошей репутацией, что по законам рынка создает конкурс. Причем в некоторых начальных учебных заведениях конкурс значительно выше, чем в столичных вузах. Этим умело пользуется администрация школ, без стеснения собирая с родителей вступительные взносы, отправляя детей на добровольно-обязательные платные подготовительные курсы и устраивая экзамены первоклашкам. При этом юридически придраться к ним практически невозможно.
Как показывает практика, по такой схеме работают практически все спецшколы. Только вместо денег от родителей требуют на совершенно «добровольной» основе отремонтировать класс, закупить компьютеры или другую оргтехнику. Помогает выкачивать из родителей деньги все тот же конкурс. Которого де-юре не существует и который просто отказываются узаконить. «Как можно устраивать конкурс для дошкольников, – сказал председатель комиссии по образованию Мосгордумы Евгений Бунимович. – Школа не должна проверять знания, она должна их давать. Они ведь приходят учиться, получать знания, а не отчитываться о проделанной работе. Близкий к идеальному вариант – чтобы в школу брали всех, кто приходит. Увеличивали количество классов. Но вообще мой совет всем родителям дошколят выбирать не школу, а учителя. Чтобы ребенок не становился заложником их амбиций».
Тем не менее абсолютное большинство родителей выбирают школу, отталкиваясь от ее номинального статуса. Чем опять же играют на руку директорам. Кстати, по мнению высокопоставленных чиновников, в школьном взяточничестве виноваты именно родители. «За последние десять лет мы не видели ни одного письменного заявления от родителей о том, что с них собирали деньги», – заявили в отделе учреждений общего, дошкольного, дополнительного образования детей и других образовательных учреждений Федерального агентства по образованию.«Если бы они не давали денег или жаловались бы на неправомерные поступки, то ничего этого не было бы, – заявили в Городской инспекции при департаменте образования Москвы. – Если человек сам не борется за свои права, то добиваться справедливости за него еще труднее. Дело в том, что лишь единицы обращаются к нам с жалобами».
Впрочем, даже если люди и пожалуются на вымогательство взятки, то у инспекции не оказывается практически никаких рычагов воздействия на руководство школ. Случаи увольнения нечистых на руку директоров вообще сводятся к минимуму. «В прошлом году за собирание денег были уволены всего три директора»,– сказали в столичном департаменте образования. Большинство, как правило, отделываются выговором. Но самая распространенная практика – устное высказывание в районном отделе народного образования.«А что делать, мы не тот орган, который должен ловить за руку директоров, – признались в своей беспомощности в Городской инспекции при департаменте. – Мы можем только проверить факты и информировать РОНО о произошедшем. А они уже должны сами решать, что делать. А уволить провинившегося директора практически невозможно. Этого не позволяет закон».
Можно было бы решить проблему взяток, выведя из тени вступительные взносы. Но, по словам специалистов, этому не способствует федеральное законодательство. «Все поступившие на счета школ внебюджетные средства считаются доходом бюджета, и школа не вправе самостоятельно ими распоряжаться, – сказал адвокат Дмитрий Растимешин. – Если, к примеру, школа X собрала 10 тыс. рублей и оформила их законным методом, то их может получить и школа Y. Это приводит к тому, что даже честные директора собирают «темные» деньги».
«Аргументы и Факты»
Тему «бесплатного» школьного образования затрагивает и газета «Аргументы и Факты» от 30 марта. По данным социологов, хотя бы раз на «помощь школе» сдавали деньги 80% родителей. Более 50% платят за учебники, канцтовары и ремонт. Ежегодно на взятки учителям и преподавателям мы тратим более 25 млрд. рублей.
«Наше здание построено в 1939 году. Мы уже несколько лет числимся в списке на капитальный ремонт. В этом году деньги выделили только на текущий — 500 тыс. рублей. А нужно, по крайней мере, в два раза больше», — рассказывает директор школы № 1 в Екатеринбурге Алевтина Кирсанова.
На оборудование компьютерного класса денег не дали. «Так и сказали: ищите спонсоров. Я посчитала: понадобится 100 тыс. рублей! И что мне делать?» — разводит руками директор. В «Семейной школе» № 187 ситуация другая. «Бюджетные деньги мы распределяем только на зарплаты. Все остальное — за счет родителей. Скажем, нужны нам те же компьютеры — мы собираем родительское собрание. Ремонт в классе — опять к родительскому комитету. У нас с ними договор добровольного пожертвования», — делится коммерческим опытом директор Татьяна Рогова. В этой школе в классе учится не более 12 человек. За счет родителей уже оборудовали кабинеты. Каждое лето делается ремонт. Во сколько это обходится семьям учеников, нам так и не признались. Но уверяли, что все довольны.
В областном управлении образования говорят, что деньги выделяют исправно. «Средства даются под конкретные статьи. На учебные пособия, коммунальные услуги, зарплату учителям денег выделяется достаточно, — утверждает Игорь Бурдаков, отвечающий за финансирование учебных заведений в Екатеринбурге. — Возможности дать каждому на капитальный ремонт у нас действительно нет. Поэтому все ждут своей очереди». Чиновник признает, что школам не повредила бы материальная помощь. «Но если уж собирать с родителей пожертвования, надо делать это открыто. Сейчас почти все деньги перекладываются из кармана в карман, и на что они расходуются, никто не контролирует», — считает Бурдаков.
Между тем правительство уже готовится отпустить образовательные учреждения в свободное рыночное плавание. Министр образования и науки Андрей Фурсенко предлагает перевести школы и университеты на автономию и самоокупаемость. Школьное образование министр хочет сделать платным на 25% за счет факультативных предметов. Представляете, что нас ждет в будущем? В законе «Об образовании» уже существует статья, позволяющая школам и детским садам привлекать финансовые средства, предоставляя «платные дополнительные образовательные услуги». Школа безнаказанно имеет право собирать «добровольные пожертвования». Но и этого оказалось мало. Даже попасть в обычную районную школу бесплатно становится все труднее.
В прошлом году в новосибирский УБЭП поступила жалоба на директора школы № 122. Мать одного из учеников пришла в милицию и рассказала, что с нее требуют 5 тысяч рублей за то, чтобы принять мальчика в первый класс. Областное управление провело расследование. Пришлось опрашивать всех родителей, которые в этот год отдавали своих детей в школу. Выяснилось, что взятки брали не со всех, а выборочно. Кто-то приходил в школу из соседнего района, кому-то из родителей обещали специальный класс, у третьих просили на ремонт и закупку нового оборудования. Таким образом 39-летний директор за месяц собрал 30 тысяч рублей. «Но обвинение предъявлено по статье за «превышение должностных полномочий». Другие факты получения взяток не подтвердились», — объясняет подполковник Евгений Уфимцев. И не подтверждаются почти никогда. В год до суда доходит всего несколько десятков уголовных дел. Это капля в море. Почему же Федеральное агентство по образованию с этим не борется?
«Сами мы не разбираемся с взятками в школах. Мы передаем жалобы на места, в областные или городские департаменты образования. По нашему сигналу они обязаны все тщательно проверить и прислать нам результаты», — объяснила начальник отдела учреждений общего, дошкольного и дополнительного образования Светлана Демидова. Местные чиновники имеют право снять с должности и учителя, и даже директора школы. Но на деле это происходит очень редко.
«Парламентская газета»
Около 1,6 млн. детей, проживающих в России, - почти 4,5 процента - нуждаются в специальном, коррекционном образовании, сообщает «Парламентская газета» от 31 марта. Это дети с нарушениями восприятия: неслышащие и слабослышащие, незрячие и слабовидящие, дети с нарушениями функций опорно-двигательного аппарата, умственно отсталые, с задержкой психического развития, дети с тяжёлыми нарушениями речи, а также дети со сложными, комбинированными недостатками в развитии.
Кроме того, по исследованиям ЮНЕСКО, "в той или иной форме в специальном образовании в течение периода обучения в школе постоянно нуждается примерно один ребенок из шести и время от времени до одного ребенка из пяти". По оценке ООН, 15 процентов детей нуждаются в специальном образовании или в реабилитационных мерах. Из этого следует, что 3-4 млн. детей из почти 20 млн. ребят школьного возраста в России временно или постоянно нуждаются в специальной образовательной помощи. Реформа образования продолжается, а проблем, связанных с реализацией права таких детей на образование, не уменьшается. Взять хотя бы нормы Закона РФ "Об образовании", где сказано, что дети этой категории должны учиться только в специальных (коррекционных) образовательных учреждениях (классах, группах), которые разрабатывают и реализуют "Образовательные программы специальных (коррекционных) образовательных учреждений".
При этом, согласно данным последнего из опубликованных Госдокладов о положении детей в России, там обучаются менее 0,5 млн. детей, то есть менее трети от количества детей, имеющих постоянные специальные образовательные потребности, и менее 20 процентов - от количества детей, нуждающихся в коррекционной помощи на временной основе. Из 1975 образовательных учреждений для детей с отклонениями в развитии 1421 - 72 процента - являются интернатными учреждениями, причем более половины зданий нуждаются в капитальном ремонте, а 105 находятся в аварийном состоянии. Количество специальных (коррекционных) образовательных учреждений составляет лишь 3 процента от количества общеобразовательных учреждений - всего в России 65 000 школ, так что для детей с ограниченными возможностями практически невозможно получить образование в специальных учреждениях по месту жительства. Еще одна надежда получить образование - коррекционные классы. Но и тут проблемы. Качество образования оставляет желать лучшего, а из-за того, что дети разного возраста и с разными проблемами, наполняемость классов невысока. Таким образом, почти половина детей-инвалидов не учатся. Это при том, что, согласно данным Минобрнауки, дети-инвалиды с отклонениями в умственном развитии "получают образование лишь в редких случаях".
Минобрнауки предлагает программу модернизации образования, и - надо быть объективным - полстрочки, касающиеся образования лиц с ограниченными возможностями здоровья, там есть. Сказано, что они в период образования должны получать финансовую поддержку по повышенным нормативам.
Между тем у нас до сих пор нет федерального закона "Об образовании лиц с ограниченными возможностями здоровья (специальном образовании)". Надежда забрезжила в декабре 2000-го. Президент Владимир Путин дает прямое поручение своей Администрации согласовать текст законопроекта. А дальше начались чудеса. «Девять месяцев Администрация вела с нами согласительные процедуры. Как вы понимаете, за это время можно не то, что закон, - ребенка родить, - говорит первый заместитель председателя Комитета Госдумы по образованию и науке Олег Смолин. - Мы проводили ликбез для представителей Администрации, что значит образование для лиц с ограниченными возможностями здоровья. После нам сообщили, что Администрация не считает возможным принятие закона о специальном образовании».
«Московские Новости»
Чаще всего мы сталкиваемся с ними в магазинах электроники. Нас встречают жизнерадостные консультанты - молодые люди, ничего не знающие и не желающие знать о технике, которую убеждают вас купить. Более того: часто даже не подозревающие о возможности подобного знания. Это не случайность. Это не невезение. Дело в стремительно снижающемся уровне высшего образования даже в лучших вузах Москвы - уровне, мешающем уже не просто искать работу, - жить. Приходится сталкиваться с выпускниками, страдающими функциональной неграмотностью (не способными понять смысл прочитанной инструкции, например, к телефону). О так называемых «молодых специалистах» на страницах газеты «Московские Новости» от 25 марта рассуждает Михаил Делягин, научный руководитель Института проблем глобализации.
Проблемы часто вызывает простейший поиск информации в "Яндексе". Речь идет о многолетнем наблюдении за выпускниками московских вузов, считающихся лучшими. По аналогии со знаменитым американским мышонком эту публику уже называют "микки-маусы", или, в более брутальном варианте, "мертвые мыши". Российская система высшего образования производит профессиональных безработных, не отягощенных ни знаниями, ни умениями, ни навыками их приобретения. Она дает выпускникам лишь убежденность в своей исключительности - социально не адаптированные, они чувствуют себя интеллектуалами и властителями чужих судеб.
Куба - страна с лучшим в обеих Америках здравоохранением - перестала признавать наши медицинские дипломы еще в середине 90-х годов. Зарубежные университеты еще несколько лет назад буквально грызлись за студентов из лучших российских вузов, так как их подготовка была исключительно высока, - сегодня она слабее, чем у студентов, например, из Индии. При этом нынешняя ситуация устраивает почти всех: родители платят за мечту о светлом будущем своих отпрысков, юноши спасаются от армии, девушки продлевают юность. О передаче знаний речь идет лишь постольку - поскольку. Эту ситуацию реформа, направленная на развитие бизнеса в образовании, лишающая малоимущих возможности учиться, усугубляет драматически.
Корень зла - в игнорировании специфики образования. Контроль за его качеством должно брать на себя государство, но оно не намерено выполнять эту функцию: либеральная догма минимизирует его вмешательство. При этом либеральные фундаменталисты воспринимают образование исключительно как часть сферы услуг, принципиально отрицая его особый характер: в образовании (да и здравоохранении) создается не просто добавленная стоимость, но главная производительная сила общества, более важная, чем нефть, - человеческий капитал.
Реформа не только не исправляет, но и усугубляет эту ошибку, которая действительно хуже любого преступления. Коррупционные финансовые потоки меняют русла, но не масштаб. Символом агрессивной бессмыслицы стал Единый государственный экзамен, приучающий к фрагментарному ("тестовому" или "клиповому") мышлению вместо системного, вынуждающего заучивать разрозненные факты вместо их осмысления, заменяющий творчество начетничеством.
Сегодня в жизнь еще вступает "поколение Горбачева", родившееся благодаря "сухому закону", радужным иллюзиям перестройки и росту благосостояния 1986 - 1989 годов. Начиная с 2008 года Россию настигнет эхо ее продолжающейся и по сей день национальной катастрофы - демографический провал. То, что некого будет бросать в топку не желающей модернизироваться военной машины, некого будет грабить системе платного хождения в вузы (сказать "образования" просто не поворачивается язык), - это полбеды. Беда в том, что некому будет работать.
Нехватку людей могла бы компенсировать система образования - за счет их лучшей подготовки, организованности, большей склонности к творчеству. Но сегодняшняя и завтрашняя система высшего образования лишь усугубляет демографическую катастрофу интеллектуальной. Единственное средство избежать этого - прекращение разрушения высшего образования под видом его реформы, введение жесткого контроля качества, стимулирование творческого, а не начетнического мышления.
2005