Рособразование обсудило на коллегии цифры приема в высшие и средние специальные учебные заведения: были подведены итоги нынешнего и намечены перспективы на 2005/2006 учебный год. Рассказывает «Российская газета» от 8 декабря.
"Наша задача - приспособить высшую и среднюю профессиональную школу к рыночным условиям", - подчеркнул руководитель Рособразования Григорий Балыхин. По его мнению, ректоры вузов и директора техникумов, колледжей не должны корить работодателей, не желающих брать не нужных им специалистов. Они должны сами озаботиться тем, чтобы выпускать профессионалов, которые пользуются спросом и у которых не будет проблем с трудоустройством. Безусловно, рыночной мерой стало государственное задание на подготовку специалистов - уже три года оно распределяется по конкурсу. Напомним: раньше контрольные цифры приема просто "спускались" сверху. В феврале будущего года намечено провести такой конкурс среди аккредитованных вузов. По его итогам и будут определены контрольные цифры приема на бюджетные места. Правда, у такой формы есть и свои минусы: некоторые ведомственные вузы резко увеличили набор "платных" студентов за счет бюджетников.
Педагогические вузы активно начали набирать студентов на "рыночные" специальности (экономисты, юристы, переводчики) за счет специальностей педагогического профиля. Так, один педвуз открыл аж 24 новые специальности, а другой превысил количество предельного числа студентов на 4 тысячи человек. В этом году в вузы на все формы обучения подали заявления 2 миллиона 82 тысячи человек. Около полутора миллионов претендовали на то, чтобы учиться очно, что на 11 процентов больше, чем в прошлом году. Контрольные цифры приема составляли 462 тысячи человек. Конкурс на очные отделения вузов был 3,8 человека на место (в прошлом году - 3,5). Особой популярностью у абитуриентов пользовались естественные, гуманитарные и социальные науки, здравоохранение, экономика и управление, сфера обслуживания, геодезия и землеустройство (конкурс на специальность "инженерная геодезия" и "земельный кадастр", например, составил 7-8 человек на место). А вот, скажем, педагогические и сельскохозяйственные профессии привлекали абитуриентов меньше всего.
На коллегии говорили о том, что нужно всеми способами стремиться восполнить нехватку нужных обществу специалистов. Отчасти помочь смогут целевой прием и возвратные субсидии на обучение. Закон по образовательному кредитованию сейчас готовится профильным комитетом Госдумы к первому чтению, намеченному на весну будущего года. Что касается средних специальных учебных заведений, то конкурс в них составил в прошлом году 1,5 человека на место, а на очное обучение - 2,7 человека на место. Самый высокий конкурс был на такие специальности, как "информатика и вычислительная техника", "право", "сервис". Самый низкий - на те, что связаны с металлургическим и химическим производством, тем же сельским хозяйством. Любопытным оказалось соотношение платных студентов и бюджетников: соответственно 55 процентов и 45. В целом ректоры довольны уровнем подготовки поступивших. Предстоящая экзаменационная сессия расставит все точки над i, но уже сейчас видно, что студенты, принятые по итогам ЕГЭ, а это 30 процентов всех абитуриентов, ничуть не уступают тем, кому пришлось сдавать традиционные экзамены.
«Независимая газета»
Наше образование давно платное, считает ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов. Публикуем выдержки из его интервью, данного «Независимой газете» от 10 декабря.
«Экономический подход – это искусство добиваться оптимальных результатов в условиях ограниченности ресурсов. Никто, по-моему, не спорит, что ресурсная проблема – корень сегодняшних бед российского образования. Никто не спорит, что с 1999 года государство ежегодно увеличивает вклад в образование: финансирование выросло где-то на 30–35%. Но мы все еще находимся на уровне в лучшем случае 35–40% от необходимого уровня. Консолидированный бюджет образования в 2004 году составляет 540 миллиардов рублей, средства семей, направляемые в образование, – еще 200–300 миллиардов. В совокупности это почти 5% ВВП – на один процент меньше, чем в советское время, когда сложилась структура образовательных обязательств государства, существующая по сей день. Безусловно, нужно добиваться восстановления вклада государства в образование, тем более что доходы бюджета в последние годы позволяют это сделать. Но решит ли увеличение финансирования образовательных программ на 20% хоть какие-то проблемы? Думаю, ответ очевиден. Зарплата работающих в образовании на 40% ниже официальной средней по стране. Значит, проблема все-таки в структуре и механизмах самой системы образования. Сегодня масштабы потерь – и экономических, и социальных – в результате неэффективной структуры затрат настолько велики, что образовательному сообществу практически невозможно убедить политическое руководство страны в необходимости расширения финансирования образования «как оно есть».
«Трагедия российского образования в том, что в нем присутствуют и быстро расширяются очаги имитации образовательной деятельности, псевдообразования. «Небожительство» образовательной политики, ее высокомерное отстранение от проблем материальных стимулов и финансового обеспечения учителей и профессуры – основная причина сегодняшних диспропорций. Надо посчитать, сколько ресурсов требуется сегодня образованию, сколько может выделить общество, на какой вклад семейных бюджетов мы можем рассчитывать. На основе этого – принимать решение о структуре программ, об образовательных обязательствах государства. Если мы можем финансировать 50% университетов (это при условии удвоения государственного бюджета на эти цели) – значит, надо проводить отбор. И лучше, чтобы его проводили не чиновники, а потребители.»
«90% родителей, по опросам ФОМа, заявили, что они платят. Бесплатного образования не бывает. За него всегда кто-то платит, а когда эта плата недостаточна – образование разрушается. С чем я согласен, это с необходимостью резко поднять финансирование школы. Сегодня средняя городская школа получает в расчете на одного ученика порядка 400 долларов в год. Этот показатель надо удвоить к 2010 году. Но основная часть средств будет идти из региональных и муниципальных бюджетов. Какую-то часть могут заплатить семьи, и надо предоставить школам свободу зарабатывать за пределами своих бюджетных обязательств. Семья, кстати, платит за образование в любом случае, направляя часть своего бюджета – денег и времени – на содействие обучению детей. И далеко не каждая семья способна платить достаточно – в 2003–2004 годах примерно 10% лучших абитуриентов Высшей школы экономики, поступивших по ЕГЭ на бюджетное отделение, написали нам, что не могут приехать в Москву по материальным соображениям. Кому-то мы помогли… Но ведь далеко не все вузы предоставляют реально бесплатное общежитие, платят сколько-нибудь значительную социальную стипендию. Сам учащийся платит – своими усилиями, своим временем как минимум. И опять-таки он не всегда готов отказаться от заработка ради обучения, ради повышения квалификации. Это тоже проблема самых бедных семей. Такие «непрямые» расходы почему-то не учитываются в общественном сознании. А ведь они совершенно реальны – это около половины затрат семейных бюджетов на образование. Квалифицированная образовательная политика обязана учитывать такие затраты и находить средства на их замещение для 25% беднейшей части нашего населения. Для профессионального образования – это социальные стипендии в размере 70% прожиточного минимума плюс бесплатное общежитие».
«Учительская газета»
Когда учитель сообщает: «Вашему ребенку трудно дается математика», это почти как приговор. Ну вроде как не первого сорта. И всем понятно, впереди годы школьных мучений. А вот Константин Валерьевич Шевелев, педагог дополнительного образования из московского района Тушино, считает, что детей, не способных к математике, на свете не существует. Рассказывает «Учительская газета» от 7 декабря.
Шевелев учит детей математике в Центре детского творчества «Тушино». И его ученикам от пяти до семи лет. Собственно, тест, с помощью которого можно определить, есть у ребенка способности к математике или нет, очень прост. Если у вас под рукой ребенок дошкольного возраста, можете проверить прямо сейчас. Попросите его нарисовать пять домиков, а рядом пять елочек, а потом, справа, на две елочки больше, а слева на два домика меньше. Если справился, можно спать спокойно, ваш ребенок не нуль в математике. Теперь все зависит от того, кто и как будет с ним заниматься, кто и чему будет учить.
Надо сказать, что тест с домиками и елочками, впрочем, как и все другие тесты, определяющие уровень способностей и подготовки, а также математические задания для своих уроков, а также учебные пособия к ним, а также методики этих уроков, Шевелев разработал сам. По образованию Константин Валерьевич не учитель, он выпускник МАИ. При всем при том его программа «Развивающие игры» получила диплом первой степени (на IV городском конкурсе авторских образовательных программ по дополнительному образованию) и сертификат Московского комитета образования.ьЦель шевелевской программы для дошкольников — развитие умственных способностей. Мозг требует тренировок, считает Константин Валерьевич, ровно так же, как и мышцы, и математика тут лучшее средство. Задачи программы: формирование элементарных математических представлений; увеличение объема внимания и памяти; развитие логического мышления; введение в активную речь простейших логических терминов; а также развитие математической деятельности и творческого подхода при поиске способов решений. И далее вплоть до заключительного пункта: «использование знаний, умений и навыков в повседневной жизни». Понятно, что родителей, желающих, чтобы их ребенок занимался по такой вот программе, в Тушино мало не бывает.
А вот дети в Тушино, как вообще, наверное, в любом большом городе, очень и очень разные. Есть те, с кем родители все время разговаривают и занимаются. И есть дети, что днями напролет заперты в квартире наедине с бабушкой. А бабушки в Москве, трудно в это поверить, но Константин Валерьевич подтвердит, бывают и такие, что не могут сами написать заявление, грамоты не знают. Потому живут в Тушино и не по годам развитые вундеркинды. И дети, которые к шести годам, не могут сосчитать до трех. Даже цифры «один» не знают.
Кстати, составляя из года в год группы для занятий, Константин Валерьевич вывел оптимальное соотношение: восемь сильных и двое слабых. Слабые дети при таком варианте выравниваются, как по мановению волшебной палочки. Пять и пять — соотношение критическое. А вот пропорция восемь слабых и двое сильных для развитых детей почти опасна. Урок Шевелева называется не «Математика», называется он так же, как и его программа, «Развивающие игры». Поскольку именно игра и есть для пятилетнего ребенка лучший способ обучения. И чем менее заметна грань, отделяющая игру от учебы, тем лучше результат. Например малыши приносят на урок все, с чем не могут расстаться, игрушки в первую очередь. Можно сказать: «Убери!» или «Сейчас же положи ко мне на стол, возьмешь после урока!». А вот у Шевелева нелегально пронесенная на урок кукла или робот-трансформер тут же превращаются в учебное пособие. Раз уж шагает твой робот по парте, давай сосчитаем его шаги!
Но учить детей математике, по Шевелеву, это вовсе не значит только учить счету. Математика для маленьких почти неразрывно связана, например, с развитием речи и освоением окружающего мира. Поэтому учась писать цифры или знакомясь с порядковыми значениями чисел, малыши еще и узнают, как, скажем, правильно использовать предлоги, «над» и «в», «под» и «за»... Определяют пространственное расположение предметов и узнают значение слов «далеко», «близко», «вверху», «рядом». Знакомятся с осью симметрии и зеркальным отображением и с днями недели, зимними и летними месяцами, секундами и минутами. Узнают о цикличности, повторяемости времен года и о смысле понятий «долго» и «дольше», «скоро» и «скорее», «давно» и «потом». Шевелев действительно считает, что детей, не способных к математике, на свете не существует. Есть дети запущенные и испуганные.
Есть еще у Шевелева волшебная ободряющая фраза: «Я когда был маленьким, тоже ошибался». Что Константин Валерьевич когда-то не мог «посчитать тройками» назад и даже вперед — это производит впечатление и ободряет пятилетнего ученика необычайно. Вот уж, как говорится, неважно, кем ты был, важно, кем ты стал. А тестирует на уроках у Шевелева вообще Буратино. Если результат теста не очень, это не обидно. На уроке у всех малышей в руках «светофоры», красные и зеленые кружки. Это заставляет их внимательно следить за ответами товарищей: если правильный ответ, «зажигают» зеленый свет, если неправильно — соответственно. Кроме того, каждый на этих уроках может и сам побыть учителем. Сидишь за учительским столом, вызываешь к доске, решаешь, правильный ответ или неправильный, ставишь оценку... Не жизнь, мечта. Результаты все это дает почти удивительные.
газете «Московские новости»
Пятнадцать лет назад, в декабре 1989 года, американские ученые из Института Гэллапа произвели эксперимент. Жителей девяти ведущих государств в возрасте от 20 до 27 лет просили показать на карте несколько океанов, мегаполисов и стран, включая собственную родину (итого 16 заданий). Но только один из каждых десяти японцев, англичан, французов, россиян, канадцев и т.д. справился со всеми элементарными вопросами. Тогда экспериментаторы не обратили на эту закономерность внимания, сделав упор на детали: какая из стран в какой степени показала лучшие результаты. Соответственно доложили: впереди всех оказались шведы, следующие строчки заняли жители ФРГ, японцы и т.д. Закономерность "1 из 10" привлекла интерес только одного человека - российского ученого, доцента МГУ Милослава Балабана. Все эти пятнадцать лет он занимался ее исследованием и пришел к сенсационному выводу: современная школа способна эффективно обучать только одного из 10 человек - будь то в США или в Мексике. Что следует из этого вывода? Об этом Милослав Балабан рассказал газете «Московские новости» №46.
«Различий, разных укладов и традиций в образовании - масса, но общее у всех одно: классно-урочная система. Детей всюду рассаживают по возрасту (класс), занятия нарезают на порции (урок), а знания раскладывают по сферам (предмет). Венчает все это экзамен. И вот итог: только один из каждых десяти "продуктов школы" способен учиться с книгой в руках. Может быть, просто способностей не хватает? Ну не в состоянии большинство людей постичь школьные программы в полном объеме... Неправда, в состоянии. Но, вероятно, более естественным для них путем - не через текст, который стал оплотом, генетическим кодом классно-урочной системы. Скажем, будущий хирург - подушечками пальцев, парфюмер - с помощью обоняния, кондитер - на вкус, плотник - на глаз. И это не досужие фантазии, поверьте. Работая в школе, в Запорожском педагогическом институте, а потом и в МГУ, я провел 16 серий экспериментов. И всегда получал один и тот же результат: 9 из 10 учатся формально, берут знания памятью, по схеме "выучил - сдал - выкинул из головы". При этом все уверены, что "знали, но забыли".»
«Я призываю дополнить обучение через письмо другими, более живыми формами. Что это будет, пусть подсказывают сами дети. Если мы сделаем классы открытыми, то эффективность школы резко возрастет, а грамота предстанет лишь одним из способов обмена информацией. Эти идеи уже воплощаются в московской Школе самоопределения Александра Тубельского. Под руководством профессионалов обучение проходит в пространстве парковых клубов и студий. В студиях создаются рабочие места для свободно кочующих учеников: здесь микроскоп, аквариум, тут редкая энциклопедия. Выбирай, к чему лежит душа. Причем и по возрасту дети перемешаны. После чего на общем сборе необходимо поделиться опытом с друзьями, устроить презентацию своей работы. При этом внешне ничего не изменилось. Те же звонки, учителя, учебники. Но в результате школьная программа перестает быть навязанной. Вот недавно попытался забрать внука из школы раньше обычного, тот - в слезы. Оказывается, он уже составил себе расписание посещений разных студий, у него обязательства перед людьми. Согласитесь, что в такой атмосфере процесс обучения проходит куда эффективнее.»
«Главная задача все-таки не освоить текст, а научить с ним работать, чего современная школа не делает. Миллионы вроде бы образованных людей не могут оформить квитанцию по оплате за свет, списывают таможенную декларацию у соседа-попутчика, голосуют за политическую партию сердцем, даже не открыв из интереса ее политическую программу. Словом, не умеют вытаскивать суть из официальных бумаг. Школа не учит этому самому ходовому житейскому навыку. Может, имеет смысл официально разрешить ученикам на всех уроках и экзаменах открыто пользоваться разными источниками, в том числе компьютером, подсказками соседей и друзей в поисках необходимой (срочной, необычной) информации? Я бы считал это одним из способов справиться с так называемой функциональной безграмотностью. "Текстоеды" в этих условиях вовсе не страдают. Это дети, чей интеллект нормально себя чувствует везде, в любых условиях. У меня есть теория живого языка, которую я излагал в своих работах. Там я доказывал: родной язык формируется у каждого свой, еще до школы. А педагогика чем занимается? Всех пытается переучить по существующему стандарту. Это все равно что вместо собственных зубов всем вставить красивые, но абсолютно унифицированные протезы. В результате мы теряем яркие индивидуальности, делая ставку на усредненность. Если ваш сын или дочь явно не дружит с книгой, можно посоветовать забрать его из школы, учить дома. Благо Закон об образовании это разрешает. У нас принято думать, что в среде ровесников подростки быстрее умнеют, вживаются в общество. Но, судя по американским данным, все наоборот. У "домашних детей" и успеваемость выше и, как ни странно, контактность: они легче адаптируются к жизни. Может, потому, что дома нет насилия в виде оценок и звонков, страха репрессий и "единого меню" для всех?»
2004