Во вторник, 9 марта, в Новосибирске состоялся финал XIII городского конкурса «Учитель года-2003», сообщает газета «Вечерний Новосибирск» от 11 марта. Пять лучших педагогов сумели пробиться в финал, преодолев три непростых этапа.
Впервые за последние несколько лет в последнем туре не оказалось ни одного учителя русского языка и литературы, хотя именно они чаще всего становились победителями конкурса. Ничего не поделаешь, в этом году у словесников были очень серьезные и сильные конкуренты: два учителя физической культуры, два учителя начальных классов и один математик.
На последнем этапе финалистам вместе с их коллегами и учениками предстояло выступить на сцене. Тема была простой: «Творческая самопрезентация». Волнение сказалось как на самих учителях, так и на их помощниках. Некоторые забывали слова сочиненных ими песен и стихов, у других и вовсе голос срывался от волнения. Но главным в этот вечер были не столько слова, сколько та интонация, тот душевный порыв, с которыми педагоги говорили о своей любви к детям. Здесь было все: и номер КВН (правда, напоминал он больше чтение веселых стихов по ролям), и танец с фонариками, и даже езда на велосипедах по сцене. Суть профессии педагога высказала преподавательница начальных классов Елена Широковских: «Учитель - профессия дальнего действия». Действительно, результаты учительской работы проявляются не только в процессе обучения, но и гораздо позже.
Главным героем праздника стал единственный представитель сильного пола - преподаватель физкультуры средней школы N 129 Ленинского района Иван Рыжих. На свою самопрезентацию он вышел в костюме римского гладиатора. Кстати, он был единственным учителем, построившим свой номер на костюмировании и юморе. Именно эта форма подачи оказалась самой оптимистичной, яркой и интересной, а сам Иван Рыжих стал 13-м по счету учителем года Новосибирска.
«Я вообще не представлял, что стану педагогом, - сказал 31-летний физрук-победитель. - В школу я пришел из спорта. Занимался греко-римской борьбой в школе Александра Карелина, мечтал стать таким же, как он. Но детей любил всегда. У меня у самого две дочки, и, я думаю, это не предел. А однажды понял, что любовь к спорту и детям можно объединить. Так я стал тренером по греко-римской борьбе. А лет десять назад (я сам еще был очень молод) меня пригласили в школу вести кружок по этому виду спорта. Поработал пару лет и стал штатным учителем физкультуры. Как видите, неплохим».
«Независимая газета»
Новый глава Министерства образования и науки продолжит модернизацию российской школы, считает «Независимая газета» от 12 марта. В минувший вторник стало известно имя нового министра образования и науки РФ – доктор физико-математических наук Андрей Фурсенко.
До отставки правительства он был сначала заместителем министра промышленности, науки и технологий РФ, а с ноября 2003 г. – и.о. министра. В том, что министром образования и науки (по логике предшествующих событий) станет питерец – сомнений почти ни у кого не было. Большинство экспертов прочили это место то Людмиле Вербицкой – ректору Санкт-Петербургского госуниверситета, то Владимиру Литвиненко – ректору Санкт-Петербургского горного института. Но то, что на пост министра назначат именно Андрея Фурсенко, почти неизвестного широкой педагогической общественности, – удивило всех. В кулуарах бывшего Минобра в день назначения многие рядовые функционеры в волнении переспрашивали друг друга: «А кто это такой?» Что само по себе очень показательно.
После назначения на должность Андрея Фурсенко стало очевидно, что блок образования будет курировать «свой» человек из прежнего Минобра. В то время как рядовые министерские чиновники изучали сайты бывшего Минпромнауки, собирая информацию о своем новом начальнике, бывший министр образования Владимир Филиппов встречался с главой нового кабинета Михаилом Фрадковым. По сообщению коллег, лицо его после встреч излучало радость, умиротворение и удовлетворение. К полудню 10 марта стало ясно отчего... После представления нового министра коллективу министерства был объявлен куратор блока образования. Первым заместителем министра образования и науки РФ стал Владимир Филиппов, что, в общем-то, выглядит логичным. Кто ж на переправе меняет коней? Тем более при переправе через такую мощную реку, как модернизация образования и ее три притока: Единый государственный экзамен (ЕГЭ), стандарты образования и государственные именные обязательства (ГИФО).
Бывший министр успел подписать приказ об утверждении новых стандартов в образовании. Министерские юристы пришли к выводу, что (оказывается!) министр мог это сделать гораздо раньше, и даже не нарушая закон (то есть не проводя это решение через Госдуму РФ), еще в марте 2000 года, в день выхода нового закона об образовании. Новые стандарты, по мнению разработчиков, разгрузят школьника в основной школе более чем на 20%. Все сложные разделы точных наук и углубленное изучение основных предметов уходят в профильную школу. А количество самих профилей дорастет до 10. Сегодня методическая база готова лишь для 4–5 профилей. В идиллических мечтах разработчиков дети будут свободно говорить на английском языке со 2-го класса, больше двигаться (из-за обилия уроков физкультуры и школьного спортинвентаря), знать компьютер уже с начальной школы. Таким вот быстрым и странным образом завершилась четырехлетняя эпопея со стандартами.
«Труд»
В России почти поровну государственных и негосударственных высших учебных заведений, но отношение в обществе к ним разное. Бытует мнение, что в частном вузе невозможно получить качественное образование, поскольку старания его руководства направлены не на подготовку квалифицированных специалистов, а лишь на то, чтобы "содрать" со студентов деньги. В одном из недавних выступлений уважаемый ректор МГУ Виктор Садовничий заявил, что негосударственные вузы представляют серьезную угрозу для сферы высшего образования. О проблеме – газета «Труд» от 12 марта.
Угроза действительно существует, поскольку во многие частные высшие школы молодые люди идут не за знаниями, а, грубо говоря, покупать диплом. Для создания видимости учебного процесса акт купли-продажи происходит не мгновенно, а растягивается на пять лет. В таких вузах все "псевдо": лекции, курсовые работы, зачеты, экзамены. Да и "корочки", когда дело доходит до встречи с работодателем, часто оказываются липовыми, поскольку далеко не у всех заведений имеется государственная аккредитация. Как правило, плата за учебу в негосударственных вузах в среднем 300 - 350 долларов в год. За такие деньги невозможно обеспечить достойный уровень высшего образования. По данным бывшего Министерства образования, в негосударственном вузе стоимость обучения студента должна составлять не менее 900 у.е. в год. Причем это касается только гуманитарных специальностей. Подготовка "технарей" обойдется еще дороже. Выходит, частные высшие школы, привлекая абитуриентов заниженной стоимостью обучения, на самом деле не имеют финансовых возможностей для соблюдения государственного образовательного стандарта.
Впрочем, среди 570 негосударственных вузов (с общим числом студентов около 700 тысяч) - не только те, к которым пристала приставка "псевдо". Некоторые способны конкурировать с ведущими государственными университетами, а порой и опережать их по уровню технологического оснащения. Спрос на обучение в таких высших школах среди молодежи достаточно высок. Об этом шла речь на недавней конференции в Московском гуманитарном университете. Как сообщил профессор Игорь Ильинский, лучшие частные учебные заведения страны приняли решение отмежеваться от "маргинальных", организовав Национальный союз негосударственных вузов. Стать членом нового объединения можно только после жесткого отбора и подписания специального соглашения о соблюдении принципов ответственного поведения и деятельности. Сейчас в союзе 50 негосударственных учебных заведений, в которых обучается около 250 тысяч студентов, ведутся переговоры о вступлении еще 15 вузов.
Участники конференции задавались вопросом: а что дало России появление частных институтов и университетов? Ответ однозначен: высшее образование стало доступным для всех желающих (доступным - не значит бесплатным), количество студентов увеличилось в 2 раза. Как подчеркнул ректор Национального института бизнеса Сергей Плаксий, Россия находится на 23-м месте в мире по охвату молодежи высшим образованием. Его у нас, кстати, имеет только 21 процент населения, в то время как в развитых странах число специалистов с вузовскими дипломами намного выше. Стоит заметить, что у частного образования жизнь отнюдь не безоблачная. Только 120 вузов имеют собственную материальную базу. Увеличение в два раза стоимости аренды помещений повлекло за собой повышение платы за обучение (она колеблется от 700 до 1200 у.е. в год). У образовательных учреждений отняты налоговые льготы, что также ведет к возрастанию стоимости обучения. Нормы лицензирования негосударственных вузов очень жесткие, и, возможно, в ближайшее время они будут в очередной раз ужесточены. При этом, отмечалось на конференции, некоторые государственные вузы, давно отставшие от времени, благополучно висят на шее у государства.
«Учительская газета»
Один уважаемый педагогический вуз провел исследование, которое показало следующий результат: на сотню учителей приходится только около 19 способных составить психологически компетентный портрет своих учеников. Большая часть педагогов использовала в характеристике такие определения учащихся, как «лентяй», «тупица», «болван» и так далее, а это значит, что актуальность разговора о психологической культуре и психологической безопасности в образовании очень высока. Разговор ведет «Учительская газета» от 9 марта.
Что включают в себя емкие понятия «психологическая культура» и «психологическая безопасность»? Как вводить психологическую культуру в образовательный процесс, чтобы она стала средством развития и формирования ребенка? Проблема психологической безопасности — не признак ли катастрофы, разразившейся в сегодняшней системе образования. Одним из серьезных упущений, на взгляд теоретиков и практиков, является полное отсутствие психологии в организации школы: ни одному учителю не вменяется в обязанность быть психологически компетентным. Если некоторое время назад процент коммуникативной компетентности учитывался при аттестации педагога, то теперь оценивается лишь объем и содержание предметных знаний.
Не секрет, что работающие сегодня в школе педагоги — в основном люди предпенсионного и пенсионного возраста, которым трудно отделаться от стереотипов, получить новые знания. Ускорение темпов развития, изменение контингента учащихся приводит к сильнейшей перегрузке учителей, к высокому эмоциональному сгоранию. Нарушается адекватное восприятие действительности. Само существование проблемы психологической безопасности в образовании — опасная ситуация, способная привести к драматическим последствиям. Одну из угроз, возникающих в процессе обучения школьников, можно связать с установлением контакта, взаимоотношений между учителем и учеником. Что сегодня заботит родителя, собирающегося отдать ребенка в 1-й класс? Чем он руководствуется, ведя поиск школы? Прежде всего тем, чтобы учительница психологически не задавила малыша, чтобы не сделала того, что в течение последующих десяти лет будет уводить ребенка от учебы. Поэтому сегодня родители ищут не школу, а учительницу, надеясь сохранить психологическое здоровье чада и его естественную познавательную мотивацию.
Не менее серьезный риск связан с самим процессом обучения, точнее, с противоречием между уровнем требований содержания, темпом обучения и возможностями, которые ученики имеют, чтобы этим овладеть. Происходящее ускорение темпов развития, подача материала от абстрактного к конкретному сделали для многих обучение без соответствующей помощи недоступным. Это психологически опасно, поскольку человек испытывает потребность быть успешным. А если ребенок не имеет возможности самореализоваться, то в итоге мы начинаем получать людей, не желающих учиться. Помогающим средством здесь, безусловно, могут служить учебники, но к содержанию их текстов очень большие претензии. Особенно с точки зрения доступности для ребенка.
Практики в большинстве своем согласны с теоретиками в необходимости изменения существующего положения в системе образования, однако их заботит намечаемый переход от решения отдельных школьных проблем к психологической экспертизе образовательных процессов. Это задача не районного, а федерального масштаба. Необходима организация исследований в нескольких регионах, на базах провинциальных и столичных школ, нужны тщательная, объективная статистика, а также подготовленные специалисты. Но главной подвижкой должно стать изменение политики государства по отношению к образованию, к учительству.
2004