В Школе развития, созданной для обучения одаренных детей при Новосибирском государственном техническом университете, начались первые занятия, сообщает газета «Наука в Сибири» №2.
Здесь одаренные школьники могут получить углубленные знания по математике, физике и информатике. По словам директора Школы Виктора Эстрайха, 50% выпускников школ области не поступают в вузы, несмотря на то, что многие из них демонстрируют таланты в какой-либо области знаний. Поэтому целью созданной школы является оказание помощи в поиске направления, к которому у ребенка есть наибольшие способности.
Если результаты первого набора будут признаны положительными, то с сентября в рамках Школы развития будет открыто новое направление «моделирование средствами компьютерной графики» (на базе кафедры инженерной графики НГТУ). Набор в школу проходил среди 150 учеников девятых классов новосибирских школ по тестам, составленным преподавателями технического университета. Теперь в течение пяти семестров 51 школьник будет получать дополнительное образование в области технических наук, а после этого ребята получат право поступления в НГТУ без экзаменов.
«Комсомольская Правда»
70 процентов школьников в России делают много ошибок в письме. Половине из них можно помочь. Газета «Комсомольская Правда» продолжает цикл материалов об отклонениях в развитии детей, которые мешают хорошо учиться в школе. В номере газеты за 20 января – рассказ о дисграфии.
Письмо - сложнейший процесс, в котором участвует, грубо говоря, вся голова - лоб, темя, затылок, виски, которые поочередно «курируют» тот или иной этап процесса. Если хоть один «куратор» барахлит, значит, письмо будет «хромать». «Дисграфик - это ребенок, который знает все правила, но не может применять их в письме, - объясняет нейролингвист Александра Соболева. - Учителя и мамы его часто считают лодырем или того хуже - дурачком. И потому, вместо того чтобы помочь справиться с проблемой, ругают, наказывают. А это бессмысленно. Дело тут совершенно не в лени, а в недостаточном развитии отдельных участков головного мозга, которые «отвечают» за выполнение правил. И уж кому-кому, но учителям полагается об этом знать, чтобы не сломать ребенка. Вместо этого часто педагоги лепят клеймо «ребенок необучаем», чем окончательно добивают и детей, и родителей. Хотя ситуация вполне поправима. Особенно если человеку не исполнилось еще 12 лет. В этом возрасте мозг пластичен и поддается корректировке».
Но как отличить дисграфика от настоящего лоботряса? Загляните к ребенку в тетрадку. «Глупые» ошибки - особые приметы дисграфика: Отсутствие пробелов между словами и предложениями. Пренебрежение границами полей тетради и правилами переноса. Буквы «б», «в», «э», «з», цифры «4», «3», «5» перевернуты в другую сторону. Повторение одной и той же буквы. Например, «МагазиМ» вместо «магазин». Замена букв б-д, ж-х, и-у, например, «нох» вместо «нож». Ошибки в ударных слогах, например, «учЕтель» вместо «учИтель». Пропуск букв, недописывание слов и букв, перестановка слогов. Забывание редко встречающихся букв («ъ» и «э»).
Советы родителям ребенка-дисграфика «Комсомольская Правда» дает такие. Почаще вывозите ребенка на природу, пусть дышит свежим воздухом и насыщает подкорку кислородом. С той же целью отдайте его в секцию у-шу. Китайская гимнастика как нельзя лучше поможет справиться с проблемами правописания, так как в ее основе - дыхательные упражнения, подстегивающие развитие подкорки. Занятия музыкой наладят взаимную работу полушарий, разовьют моторику рук, что немедленно и лучшим образом отразится на письме. Практикуйте ежеутренне - контрастный душ и ежевечерне - массаж шейной и затылочной зоны жестким полотенцем. Если нужна особая методика, проконсультируйтесь с нейропсихологом.
Педагогические хитрости же в случае дисграфии помогут такие: если ребенок пропускает буквы: поможет «волшебный диктант». Диктуем предложение из трех-четырех слов. Ребенок простукивает его ритм и записывает с помощью пунктирной линии, где вместо слогов - черточки. Следующий этап - записать каждое слово в виде точек по количеству букв в слове. Если ребенок не дописывает окончания слов, делает ошибки в суффиксах: во-первых, попробуйте все тот же «волшебный диктант», но суффиксы, окончания ребенок пусть пишет буквами, например, «холщовый» - - - - - ов- -», «солнечный» - - - - - - - ый. Во-вторых, произнесите слово и попросите ребенка придумать слово, которое начиналось бы на предпоследнюю или третью с конца букву вашего слова.
Если ученик путает буквы: надо создать устойчивый буквенный образ. Для этого вырезаем из бархатной бумаги алфавит (или скручиваем его из толстой проволоки, или лепим из пластилина, или покупаем азбуку на магнитиках), и пусть ребенок на ощупь угадывает буквы. Здорово срабатывает пляжная забава: писать буквы на спине или на детской ладони. Ну, а если школьник ошибается в словарных словах – предложите ребенку нарисовать картинки с акцентом на «проблемных» буквах, например, изобразить КОРОВУ с глазами в виде больших букв «О» или «интеллигента» в виде рожицы, в каждом глазу которого по букве «Л».
«Учительская газета»
«Дети нашего времени. Дети больших мегаполисов и прилегающих к ним городов. Я всегда испытываю перед ними чувство вины, потому что мы, взрослые, лишили их детства, того счастливого состояния, когда мир кажется прекрасным, а чувство защищенности позволяет беззаботно радоваться жизни. Наши дети практически не играют во дворах» -- так начинается статья в «Учительской газете» от 20 января, написанная педагогом Мариной Фроловой из Подмосковья.
«Дворов не стало: их сжали со всех сторон гаражи и машины. Опасно выпускать детей на улицу даже под бдительным надзором бабушки или мамы. При том, что этот надзор лишает ребенка одного из самых важных условий взросления — детского непосредственного общения. Как-то незаметно из обихода напрочь исчезли традиционные, когда-то очень любимые игры: «казаки-разбойники», лапта. Даже прыгалки, «вышибалы» и «классики» перестали быть необходимой приметой улиц весеннего города. Дело даже не в том, что играть негде и некогда. Ребята просто не умеют, не знают, как в это играть. Традиционные «бояре» и «цепи кованые» вообще канули в небытие. Любой человек, перешагнувший сорокалетний рубеж, легко назовет вам свои любимые детские игры, а вот сегодняшний первоклассник ограничится перечислением компьютерных вариантов».
«Дети становятся заложниками родительских страхов и амбиций. А между тем именно в детстве закладывается фундамент всех будущих успехов и неудач. Не в смысле общественного положения и материальных благ, а в смысле самореализации, обретения счастья и душевного покоя. Самый динамичный период жизни человека — детство. За 11-12 лет любой из нас проходит огромный путь от новорожденного до подростка. На каждом этапе этого пути мы решаем определенные задачи, испытываем трудности и радости. Казалось бы, ребенок первого года жизни только спит, ест и плачет. Но именно в эти месяцы человек составляет мнение о том мире, в который пришел: добрый он или безразличный, надежный или опасный, теплый или пустой? Сделав свои первые шаги, ребенок тем самым вступает в период раннего детства — от года до трех. Это совершенно особое, уникальное время, когда человек овладевает такими способностями, как ходьба, речь и мышление. Маленькие дети способны бесконечно долго повторять одно и то же движение, испытывая при этом настоящее удовольствие».
«Возраст от трех до шести принято называть дошкольным детством. Особенно важно в этот период совершенствовать мелкие и точные движения рук. Как доказано учеными, подобные действия напрямую связаны с развитием мозга. Складывая мозаику, нанизывая бусы, заплетая волосы кукле, играя с конструктором или просто с камешками, помогая маме лепить пельмени или собирать рассыпавшиеся спички, дошкольник закладывает фундамент будущей успешной учебы. Все эти занятия дают для развития памяти, внимания, мышления, речи гораздо больше, чем специальные уроки подготовки к школе. Оборотной стороной новых, современных возможностей является опасность того, что у ребенка возникает чрезмерное чувство вины. Слишком сильное, постоянное, неадекватное ощущение вины мешает проявлять самостоятельность, снижает самооценку, лишает радости жизни».
«Трудным испытанием для маленького человека становится переход в разряд школьников. Резко меняется весь уклад жизни, появляются постоянные обязанности, расширяется круг общения. Наконец, наступает последний период детства, который психологи часто называют латентным, скрытым. От 7 до 11-12 лет развитие протекает плавно, по возрастающей, без каких-либо особых кризисов. Нормально развивающегося младшего школьника отличает широта интересов: он увлекается то растениями, то музыкой, то спортом, пробует себя в самых разных областях. Счастливый возраст Тома Сойера словно специально дается самой природой перед испытаниями отрочества и юности».
«Аргументы и Факты. Москва»
У самых ворот школы в ожидании некоторых ребятишек за рулем здоровенных «Мерседесов» томились наемные водители. В советское время в 20-й спецшколе тоже учились отпрыски благополучных родителей (министров и партийных бонз), и их тоже привозили на служебном транспорте, вот только высаживали за углом, подальше от глаз и разговоров. О проблеме «богатый-бедный» через призму школы – газета «Аргументы и Факты. Москва» за 21 января.
То, что общество сегодня социально расслоилось, не секрет. Но как эта проблема трансформировалась в школьной среде? Данные исследований показывают, что дети из бедных семей не только учатся хуже тех, у кого богатые родители, но и гораздо чаще вообще теряют интерес к обучению. Эти выводы подтверждает ученик одной из московских школ, рассказавший, что в его классе «одним ребятам помогают нанятые преподаватели, и они могут вообще не ходить в школу, другие быстро делают домашнее задание на компьютере и целыми днями играют, а третьи — самые бедные — должны целый день сидеть над учебниками». По мнению заслуженного учителя России Евгения Бунимовича, проблема социального неравенства в школе гораздо шире: «Дети из семей с большим достатком, как правило, лучше развиты физически, обладают большими возможностями для изучения иностранных языков и вообще имеют большие стартовые возможности. Бесспорно, такие дети не только могут позволить себе дополнительно нанять репетиторов, но и съездить на экскурсию. Однако далеко не во всех случаях это становится преградой для общения в классе. Другое дело, когда эти дети начинают свысока смотреть на учителей, получающих весьма скромную зарплату».
С подобным отношением сталкивалась и психолог Марина Битянова: «Я работаю в школах со времен перестройки и могу проследить все этапы изменения отношений между детьми и педагогами. Нередко сегодняшние школьники позволяют себе неуважительное отношение к учителям на основании того, что у них «крутые» родители. В сложившемся положении виноваты отчасти и сами преподаватели — в определенный момент они начали стесняться своих мизерных заработков и позволять ученикам вести себя по-хамски. По моему мнению, социальное неравенство среди самих учеников не только разделяет их, но и вызывает у менее обеспеченных ребят неприязнь и даже ненависть к более обеспеченным сверстникам. А в связи с появлением в Москве так называемых школ полного дня, где многие дети остаются до вечера, эта проблема будет только обостряться. Ведь если на уроке у ребенка есть хотя бы возможность выделиться знаниями, то после окончания обучения особую важность приобретают именно внешний вид и прочие атрибуты благосостояния».
Столичные власти, осознав появление проблемы национального и религиозного противостояния в школьной среде, разработали программу воспитания толерантности. К сожалению, в ней забыли про социальную терпимость. Хотя проблема эта дальше будет приобретать все более трагический характер. Уместно будет привести в пример частные школы Англии. В них учатся отпрыски шейхов, президентов, есть и «бюджетники» — талантливые дети бедных родителей. Но, во-первых, учителя там получают зарплату среднюю по стране и не комплексуют, а во-вторых, сделано все, чтобы дети даже не имели возможности выделиться. У всех — единая форма, жесткий список вещей, которые нужно иметь, оговоренная (мизерная) сумма карманных денег — лишь на конфеты-шоколадки.
2004