Российское образование ждет кризисная пятилетка, сообщает газета
«Московский Комсомолец» от 23 сентября в статье
«Студенты окажутся в красной книге». Число учащихся будет сокращаться вплоть до 2015 года. Процесс охватит все уровни образования, кроме дошкольного. Его будет сопровождать нехватка средств — особенно острая, если образование встанет на инновационный путь развития, предупреждают эксперты.
Прогноз экономического развития российской системы образования на 2010—2015 годы, подготовленный Центром экономики непрерывного образования Академии народного хозяйства при Правительстве России, содержит аж три сценария развития событий.
— инерционный (сильное падение и медленный выход из кризиса);
— умеренно-инновационный (сильное падение и умеренно быстрый выход из кризиса);
— инновационный (все то же сильное падение, но затем быстрый выход из кризиса).
На поверку разница между ними не так велика, как хотелось бы. Уж больно многое объединяет пессимистический вариант с оптимистическим, не говоря о промежуточном. И демографическая катастрофа, и безденежье, и годы, которые уйдут на послекризисную реабилитацию системы образования даже в самом лучшем случае.
Начнем с демографических проблем. По расчетам специалистов, к 2015 году заметно возрастет лишь численность дошколят (с 9,2 млн. в 2010 году до 10,3 млн.). Число младших школьников увеличится менее значительно (с 10,5 млн. до 11,5 млн.). По всем остальным возрастным категориям директор Центра Татьяна Клячко прогнозирует резкий спад, особенно заметный в группах 15—19-летних и 17—25-летних (последний — с 20,3 млн. до 14,7 млн.). А это значит, что “в период сильного спада входит вся система профессионального образования — от начального до высшего”, — подчеркнула она. Другими словами, кризис экономический усугубляется для отрасли демографическим. А в сочетании они затормозят развитие системы образования на годы.
Так, самый мрачный, инерционный сценарий предполагает, что период кризиса и постепенного выхода из него продлится аж до конца 2015 года. Выползти из него отечественное образование сможет только в 2016-м. Да и то недалеко, на уровень последнего тучного 2008 года. То есть на показатели, на тот момент без малого 10-летней давности. Умеренно-инновационный сценарий чуть менее удручающ: на кризис и выход из него отводятся 2009—2012 годы, за 2013—2015 образованцы выйдут на уровень 2008 года, а с 2016-го двинутся вперед, к параметрам стратегии-2020. Изжить же все кризисные явления ранее 2012-го не предполагает даже инновационный вариант — в лучшем случае лишь в 2013 году. А значит, впереди без малого кризисная пятилетка. Особенно трудным для образования будет 2010 год. Падение ВВП, правда, прекратится (101,1% в 2010-м против 91,5% в 2009-м). Однако бюджетные расходы на образование неизбежно сократятся — с 1,3 млрд. рублей до 1—1,2 млрд. в зависимости от сценария. Докризисные показатели 2008 года (1,4 млрд. рублей) бюджет образования сможет достичь в лучшем случае в 2012-м, да и то лишь при самом благоприятном, инновационном раскладе. Если же реализуется инерционный сценарий, в обозримом будущем образованию этих денег не видать.
Впрочем, и с инновационным сценарием не все так просто, подчеркнула Клячко: “Реформа требует средств. А значит, нормативная потребность образования возрастет. В этом случае при сохранении нынешнего норматива дефицит, скажем, высшего образования в 2010 году составит около 30 млрд. рублей, в 2014-м — 45 млрд., а в 2015-м — около 70 млрд. рублей. Самая же тяжелая ситуация сложится в системе дошкольного образования. Постоянный рост числа детей этой возрастной группы приведет к дефициту средств при любом сценарии. Однако наиболее острым он будет в случае инновационного развития: 63 млрд. рублей — в 2010 году и 78,5 млрд. — в 2015-м”.
Проведенное исследование позволяет сделать некоторые выводы. Первое. Система образования вступает в длительный период нехватки средств, в том числе внебюджетных (к 2015 году демографический кризис сократит число платных студентов с нынешних 66% до 48% от общего количества). В этих условиях на первый план выходят современные методы управления, а главное, формы существования учебных заведений. (По некоторым данным, уже в ближайшее время Минобрнауки планирует перевести в форму автономных учреждений с правом самостоятельной финансово-экономической деятельности до 40% учебных заведений.) Второе. Дефицит средств в системе высшего образования усилит дифференциацию учебных заведений. Кто-то выплывет, а кто-то загнется. Но, делая ставку на инновационное развитие, надо помнить: вузы в регионах не только готовят кадры, но и являются очагами культуры. В результате растаскивания образования на инновационное и массовое мы можем получить молодежь, которая будет говорить на разных языках и перестанет понимать друг друга. Третье. Больнее всего кризис ударил по системе среднего профобразования (она даже по инновационному варианту не выйдет из штопора и после 2015 года). А вот система начального профобразования приходит в себя значительно быстрее. Объединять их в обозримом будущем при таком раскладе (такая идея существует) опасно: прогоревшие техникумы попросту утащат за собой вниз и колледжи.
****************************
Рынку фальшивых дипломов грозит автоматизированная информационная система, пишет «Российская газета» от 22 сентября в статье «Липу» под корень». В российские вузы отправлено письмо Федерального агентства по образованию: "Рособразование в рамках своей компетенции начинает работу по проведению заявочной кампании на бланки документов государственного образца на 2009-2010 учебный год, которая будет проходить с использованием программных средств через автоматизированную информационную систему (АИС)".
Что это значит? До сих пор вузы отправляли заявки на бланки дипломов, что называется, вручную. Специальный человек формировал увесистую стопку заявок по всем специальностям: сколько дипломов специалистов, сколько бакалавров, магистров и т.д. Затем эта стопка отправлялась в Рособразование, далее - производителю. Все - вручную и с помощью обычной почты. По заказу Рособразования была разработана информационная система, чтобы ускорить процесс формирования заявок и облегчить работу вузовским сотрудникам. Однако разработчики АИС ставят перед собой не только эту цель. «За последние полгода в Рособразование было направлено около 700 запросов на проверку более чем 3 тысяч вузовских дипломов, - рассказывает руководитель проекта "База данных документов гособразца об уровнях образования и квалификации" Евгений Федоров. - Из них нелегальными оказались более 100. Мы дали компетентный ответ, что диплом данной серии не изготавливался либо находится в списке похищенных бланков.
Дело в том, что в России до сих пор не велась общая статистика по поддельным дипломам. Борьба с липовыми корочками ведется уже давно, но, к сожалению, недостаточно эффективно».
В планах Федорова - оцифровать данные о дипломах, выданных аж с 1948 года - это начало истории выпуска в нашей стране защищенных бланков дипломов. Благо вся бумажная база данных доступна. Зрелище впечатляющее. Если вы думаете, что вузы хранят все данные о дипломах в огромных толстых тетрадях и книгах, - вы нисколько не ошибаетесь. Два огромных несгораемых шкафа заполнены ими под завязку. Открываем один "талмуд" - особый запах старой бумаги, пропитанной чернилами. Все от руки, кое-где кляксы. Армянские вузы - 1953 год, дипломы с отличием, башкирские вузы - 1961 год, без отличия. На обложках - Ленин, Сталин, Максим Горький... На каждой тетради-книге надпись: "хранить постоянно". Оцифровать все эти увесистые тома, исписанные мелким почерком, - работа не из легких, по подсчетам Федорова, это случится не раньше 2014 года.
Кстати, липовые - вовсе не все дипломы, которые можно купить у метроторговцев. Многие из них вполне оригинальные, имеют реальный серийный номер, действительно выпущены производителем по заказу определенного вуза. Но либо похищенные - в Москве в 1999 году у компании, которая в то время занималась рассылкой дипломов, было похищено более 10 тысяч экземпляров, - либо преднамеренно выброшенные на рынок недобросовестными сотрудниками вузов как "списанный излишек" (например, когда, выпуская 500 студентов, учебное заведение заказывало около тысячи бланков). «Самые уязвимые годы, - "лихие 90-е", особенно после 1992 года, - говорит Федоров. - Очень много запросов по линии МВД на проверку дипломов чеченских вузов по этим годам выпуска, так как во время военных действий все сгорело, все архивы. На рынке на сегодняшний день очень большое количество подделок, но и большое количество оригиналов, которые очень легко выявить с помощью создаваемой базы».
Как будет действовать ноу-хау? Все достаточно просто. По выпускникам прошлых лет вся информация будет оцифрована и внесена в систему. Для будущего алгоритм таков: в вузе человек, ответственный за составление заявок на дипломы и имеющий личный запароленный доступ к системе через специальную программу, установленную на компьютере, вносит в нее все необходимые данные: количество дипломов, специальности, форма обучения и пр. Данные отправляются на сервер, там обрабатываются. Умная машина проверяет: действительно ли этот вуз имеет госаккредитацию на указанные специальности, на обучение именно такого количества студентов. Если все сходится - комплектуется общегодовая заявка по всем вузам и отправляется на производство. Производитель печатает бланки, отправляет их в вузы, одновременно извещая и сервер, и вуз через систему: "в такой-то вуз отправлено столько-то бланков с серийными номерами от 1 до 10". Получив бланки, вуз снова "сигнализирует": получил столько-то. Таким образом, информация о полученных бланках хранится на защищенном сервере, установленном, кстати, в Главном информационно-вычислительном центре Рособразования. Ту же операцию вуз проделывает летом, когда выдает дипломы на руки молодым специалистам. Таким образом, пробить нужный документ в случае необходимости будет гораздо проще: стоит только ввести его серийный номер в базу данных. И сразу станет понятно, что если бланк ушел в Самару, то Краснодаром он точно не должен быть выдан.
******************************
Отечественная профессура практически не занимается исследовательской работой – такие выводы делает «Независимая газета» от 22 сентября в статье «Наука в вузах не живет».
По данным Высшей школы экономики, сегодня 25–30% вузов не предоставляют своим студентам даже минимального количества компетенций. Научной работой занимаются только в 50–70 ведущих вузах РФ. Для определения исследовательской активности вузовской науки во всем мире принято оценивать несколько показателей. Например, индекс цитирования научных работ преподавателей и объем финансирования НИР, нормированный на каждого сотрудника. Независимое агентство РейтОр задалось целью узнать, как обстоит дело по этим показателям у отечественных вузов в сравнении с зарубежными. На днях появилось исследование на тему: «Рейтинг российских вузов по уровню их цитируемости».
Вообще в России есть некоторое непонимание темы, считают составители рейтинга. За рубежом подобный рейтинг – дело обычное, серьезное, свидетельствующее о неоспоримой значимости и востребованности данного вуза и отдельного исследователя в научном сообществе. В РФ ничего подобного никогда не делалось. Но тема важна уже по той простой причине, что в настоящее время идет процесс перехода вузов на двухуровневую систему высшего образования – бакалавриат и магистратуру. По мнению экспертов из ВШЭ, если Минобрнауки РФ «падет под натиском ректоров массовых вузов и откроет магистратуры в половине российских вузов (а процесс уже идет), тогда бессмысленно будет говорить о качестве такого образования». Магистратуру не имеет смысла открывать там, где нет науки. А чем больше публикаций и ссылок, тем выше авторитет ученого.
«Среди наших ученых существует ошибочное мнение, что каждый научный результат, полученный ими, автоматически попадает в базу данных научных знаний, – подчеркивают авторы рейтинга. – На практике результат становится известен лишь узкому кругу последователей и друзей ученых. Нечего удивляться тому, что исследователи часто сталкиваются с игнорированием или повторением полученных уже результатов. Или уходят в какие-то тупиковые направления». Поэтому эконометрические системы, позволяющие не только «складировать» результат, но и подвергнуть его анализу, очень важны. Как пояснили составители отечественного рейтинга, для определения лидера среди российских вузов критерием стал индекс Хирша (Н-индекс) системы Scopus. Этот наукометрический показатель предложил американский физик Хирш еще в 2005 году. Физически смысл индекса – число статей автора (группы авторов), на которые зарегистрировано число ссылок, не меньшее, чем число статей.
Согласно новому рейтингу, бесспорным лидером среди вузов стал МГУ имени М.В.Ломоносова (Н – 136). Сразу за ним – Санкт-Петербургский госуниверситет (СПбГУ, Н – 76), Московский инженерно-физический институт (МИФИ) (Н – 59), Уфимский государственный авиатехнический университет (Н – 47), МФТИ (Н – 45), Казанский госуниверситет (Н – 42). У РУДН имени Патриса Лумумбы – индекс Хирша составил 25; у Университета стали и сплавов – 33, у МГТУ имени Баумана – 13 и т.д. Теперь имеет смысл сравнить число цитат. В МГУ их – 193 418, в СПбГУ – 53 393. А в Массачусетском технологическом университете – 1 037 910, в Калифорнийском университете города Беркли – 981 795, в Стэнфордском университете – 895 551, в Гарвардском – 807 962. Как видите, цифры говорят сами за себя.
Авторы рейтинга сравнили также индексы цитируемости ректоров ведущих вузов. Насколько руководители вузов заметны в международном научном сообществе? Свои персональные научные профили, что свидетельствует о заметном международном статусе ученого, имеют 20 ректоров из 47 престижных вузов РФ. Лидеры здесь – ректор Новосибирского госуниверситета Владимир Собянин, ректор Сибирского федерального университета Евгений Ваганов, ректор МИФИ Михаил Стриханов. Кстати, несомненными лидерами в области цитирования в мире являются ученые из России, живущие и работающие в других странах. В основном это исследователи, занимающиеся биохимией, молекулярной биологией, материаловедением, физикой, химией. Здесь есть свои рекорды. Статья биолога Евгения Кунина, эмигрировавшего из СССР в 1991 году, цитировалась 7551 раз. Всего же в наиболее цитируемых мировым научным сообществом зарубежных научных изданиях с 2003 по 2008 год россиянами, аффилированными с российскими образовательными учреждениями, опубликовано… шесть статей. Комментарии здесь тоже излишни.
*******************************
Можно ли научить ребенка делать домашнее задание не из-под палки? Ответ дает газета «Труд» от 1 октября в статье «Я уроков не боюсь». Ни для кого не секрет, что, научив младшего школьника делать домашние задания, можно избежать многих проблем в дальнейшем. Причем важно именно научить, а не заставить. Большинство первоклассников отправляются в школу как на праздник и поначалу охотно занимаются дома. Но проходит время (иногда годы, а порой и несколько месяцев), и у детей интерес пропадает, а подготовка уроков превращается в проблему. Почему так происходит? Причины, конечно, разные, но одна из основных — ошибки взрослых.
«Я верю, ты справишься» — это главная установка взрослых. Поощряйте успехи: «Молодец, сегодня три буквы написал красиво, а завтра будет уже четыре». Негативная оценка окружающих, и особенно родителей, может лишить детей уверенности в своих силах, а в результате и желания учиться. Интерес — основная мотивация для учебы. Он поддерживается участием в жизни ребенка: важно не то, какую он получил оценку и доволен ли учитель, а то, доволен ли сам ребенок и что интересного он узнал. «Давайте широкую ориентировку, — советует Татьяна Авдулова, доцент кафедры возрастной психологии МПГУ, — расскажите детям, для чего пригодится тот или иной предмет. Лучше говорить не про отдаленное будущее (поступление в институт до старшей школы — понятие абстрактное), а о более понятных на сегодняшний день вещах: «Зачем рисовать эти кружочки и палочки?» — «Чтобы научиться писать буквы».
Чтобы переключиться со школьной жизни на домашний режим, требуется отдых от 45 минут до 2 часов. «Переключиться — не значит сидеть у телевизора или компьютера. Лучше подольше пройтись по улице после школы, — советует психолог Людмила Аншакова. — На прогулке не забивайте голову ребенка вопросами, можно задать лишь наводящие, и он сам все расскажет». Оптимальное время подготовки уроков для младших школьников — с 15 до 17 часов. С возрастом время сдвигается. Обязательно делайте небольшие перерывы. Сначала через 15 минут, после 8 лет — через 30 минут. Объясните сыну или дочери, что готовить уроки лучше до восьми вечера не потому, что это ваша прихоть, а потому, что так устроен наш организм. Позже и времени потребуется больше, и выученный урок надолго не запомнится.
«Начать домашнее задание лучше с самого трудного, — советует Аншакова. — Если мы откладываем решение трудностей, то психологически готовим себя к тому, что их тяжело преодолеть».
Обсудите с ребенком последовательность подготовки уроков, помогите организовать рабочее место. Убедитесь, что он приступил к заданиям, а дальше — его работа. Если домашние занятия превратятся в определенный ритуал (в одно время, в одном и том же месте), дети быстрее сосредоточатся и меньше времени на них потратят. «Чем больше стандартизированы правила, тем проще их выполнять», — отмечает Татьяна Авдулова. По каждому предмету хорошо иметь две тетради. Одну — для ребенка, вторую — для взрослого. Тогда и работа совместная, а значит, интереснее, и результаты можно сравнивать. «Смотри, я делаю так, а ты как?» Причем во взрослой тетради можно и нужно делать ошибки, чтобы сын или дочь их нашли. В этом случае внимание максимально концентрируется.
Он существует для того, чтобы потренироваться в написании особо сложной буквы, посчитать пример. Но делать уроки сначала начерно, а затем переписывать в другую тетрадь набело не стоит. Ребенок устает и с каждым разом пишет все хуже. «Не исправляйте их в ученической тетради, — советует Людмила Аншакова. — Это рабочий материал, в который вмешивается только учитель. Лучше заведите новую, общую для вас и для ребенка. Если заметили ошибку, предложите: „Поищи, что здесь не так. Не увидел? Тогда я напишу правильно в общей тетради, а ты сравни и исправь в своей“. Прямое указание на недочеты лишает самокритичности, ребенок ждет указаний, а потом ещё и обижается».
Нужны ли они? Рассказывает Татьяна Авдулова: «Если ребенок одарен в какой-то области и дополнительные занятия ему интересны, они будут полезны. Но не заставляйте постоянно решать задачи, когда не дается математика. Лучше обратите внимание на то, что лежит в основе „неподдающихся“ уроков. Если у детей сложности с речью, нужно развивать мелкую моторику. А при проблемах с математикой подойдут задания на ориентацию в пространстве. Они развивают логическое мышление и математические способности. Можно поиграть в игру: ребенок прячет какой-нибудь предмет и руководит взрослым, который ищет этот предмет с завязанными глазами. Не менее полезно для будущих математиков схематично изображать собственную комнату или квартиру. Если нет особой необходимости в предметных занятиях, лучше выбрать кружки по интересам или спортивные секции. Любые из них будут способствовать и школьным успехам. Новые увлечения стимулируют и новые связи в головном мозге, увеличивая его активность».
Услуги репетитора — не всегда плюс. Все зависит от специалиста и потребностей ребенка. Если ученику помогают наверстать упущенное и разобраться с материалом, который он не может освоить, это поднимает детскую самооценку. Но порой за него просто делают уроки. Тогда пользы не будет. Существует и ещё одна сложность — научиться воспринимать материал в классе гораздо труднее, чем в индивидуальном порядке. Но именно такой навык закладывает основы учебной организованности и самоконтроля. В младшей школе это особенно важно. Если ребенок большую часть домашних заданий делает сам или требует самостоятельности, не стоит настаивать на ежедневной проверке уроков. Однако родительская заинтересованность не отменяется. Контроль может быть и косвенным. Поинтересуйтесь: «О чем ты прочитал? По математике задали примеры или задачу? А по русскому фонетический разбор слова ещё нужен?» Особое внимание, по мнению психологов, стоит уделить пятиклассникам. В этом возрасте отпускать ребенка в самостоятельное плавание не стоит. Переход в среднюю школу, разные учителя — это дополнительный стресс, который влияет на успеваемость. Детям нужно помочь адаптироваться к новым условиям. «Если уроки не делает ученик средней школы, этот вопрос стоит вынести на семейный совет, — считает Людмила Аншакова, — и разбираться, что происходит с сыном или дочерью: они отлынивают или им трудно даются какие-то предметы, а возможно, у них проблемы в классе. Выслушайте мнение ребенка и вместе обсуждайте, как решать проблему».
Психологи напоминают, что даже абсолютно здоровые дети в начальной школе способны внимательно слушать и спокойно сидеть 10–15 минут единовременно. Затем они отвлекаются. Взгляд, сконцентрированный на одной точке, усыпляет. Врачи рекомендуют периодически посмотреть в окно, расслабиться, переменить позу. Если учитель жалуется, что ваш первоклассник неусидчив, стоит внимательнее отнестись к ситуации и не реагировать слишком резко. Дома посмотрите, в течение какого времени он способен не отвлекаться. И вместо упреков в адрес сына или дочери объясните: «Хорошо, что ты слушаешь 10 минут, потом сможешь больше».
2009