Обзор российской образовательной прессы

 

В селах и маленьких городах катастрофически не хватает молодых учителей. На местные зарплаты их не заманишь, поэтому одной тысяче выпускников вузов 2010 года будет предложен другой вариант. Им выдадут 500 тысяч рублей подъемных, сверху доплатят местные власти, заключат двухлетний контракт и предложат образовывать деревенских школьников. Рассказывает газета «Труд» от 2 июня в заметке «Выпускникам вузов, согласившимся преподавать в сельских школах, заплатят по полмиллиона рублей».

 

Требования к дипломам будущих учителей в каждом регионе будут разные, и вовсе не обязательно, что в заветную тысячу попадут выпускники только педагогических вузов. Тут все будет зависеть от количества заявок от школ. Каждый регион выберет лучших среди изъявивших желание. По информации «Труда», местные власти сформируют списки самых необходимых специалистов, и уже по этим запросам будут подбираться кадры. Приоритет при отборе претендентов на полмиллиона будет у выпускников этого года, поскольку программа Минобразования направлена еще и на борьбу с безработицей среди молодежи.

Грант в полмиллиона рублей молодой учитель получит в виде двух траншей по 250 тысяч рублей – в 2010 и 2011 годах соответственно. Отчитываться, на что именно были потрачены эти деньги, не придется. После того как они будут перечислены на счет новоиспеченного учителя, он волен делать с ними все что угодно. Помимо денег от гранта, которые можно потратить как угодно, регионы будут выделять дополнительные средства и бонусы для недавних выпускников-педагогов. Это может быть как надбавка к зарплате, так и квартира или дом. Такие дополнения к гранту будут разными в каждом регионе, поэтому молодой учитель сможет выбрать область с лучшими условиями работы. Средняя зарплата выпускника вуза в стране – 15 600 рублей, а согласившись стать «народником», он будет зарабатывать с учетом гранта 25-30 тысяч в месяц. Кроме того, с большой вероятностью получит крышу над головой. Во многих регионах страны молодым учителям предоставляют муниципальное жилье. Этим славен, например, подмосковный Дмитров, куда благодаря перспективе получить квартиру в последний год охотно едут работать выпускники вузов. Тех, кто поедет в регионы, свяжет контракт, который нельзя разорвать. В ином случае придется возвращать деньги. В каждом регионе будет оговорено свое время работы – от двух до десяти лет. Все зависит от того, что именно область выдаст в качестве подъемных молодому специалисту. За квартиру, к примеру, придется поработать не меньше пяти лет.

«Имеет смысл принимать учителей начальных классов, – считает заведующий лабораторией Института экономики переходного периода Владимир Назаров. – В остальных случаях эффективность молодых учителей будет низкой». В сельских школах системно низкое качество образования, поэтому приглашение одного хорошего учителя, например географии или химии, ситуацию не изменит. По мнению эксперта, лучше привлечь в деревню молодых фельдшеров и врачей, а не учителей. В сельской местности доля пожилых людей очень высокая, и в медицинском обслуживании они нуждаются больше, чем в образовании.

 

 

 

Газета «Вечерний Новосибирск» от 29 мая в статье «Трудоустройство молодежи в цифрах» приводит цифры и факты, характеризующие ситуацию на рынке труда города Новосибирска.

 

По информации отдела анализа рынка труда Центра занятости населения г. Новосибирска, особенность сегодняшнего рынка труда – в низкой социальной привлекательности рабочих мест. Из 20 тысяч вакансий, заявленных работодателями, более половины вакансий с зарплатой менее минимального потребительского бюджета, и только каждое пятое вакантное рабочее место обеспечивает доход выше среднемесячной заработной платы по г. Новосибирску (в феврале – 20725 рублей, по сведениям Новосибирскстата). Примерная средняя зарплата по специальностям для людей с высшим образованием, предлагаемым работодателями, составляет: для экономистов – от 8 до 18 тыс. рублей, бухгалтеров – 10-12 тыс. рублей, инженеров-конструкторов – 14 тыс. рублей, инженеров-технологов – 12 тыс. рублей, юристов и юрисконсультов – 8-12 тыс. рублей. Более того, к 80% данных вакансий выставлены требования по стажу работы (от трех лет и более), что является препятствием для трудоустройства выпускников учебных заведений профессионального образования. Это еще одна особенность сегодняшнего рынка труда – работодатели предъявляют требования к опыту претендента при одновременно невысоком уровне предлагаемой заработной платы.

 

На предприятия и в организации города требуются десятки бетонщиков, плотников, каменщиков, водителей автомобилей, официантов, монтажников, поваров, продавцов продовольственных товаров, слесарей, токарей, швей, электрогазосварщиков. Остается востребованной и неквалифицированная рабочая сила (подсобные рабочие, уборщики производственных и служебных помещений, санитарки-мойщицы, грузчики, дворники). Спрос на рабочих составляет стабильно 65-70% от общего количества заявленных работодателями вакантных мест. Среди вакансий служащих наиболее распространены менеджеры, медицинские сестры, страховые агенты, а также врачи и инженеры различных специализаций. В то же время наблюдается избыток предложения ищущих работу граждан с экономико-юридическим высшим и средним профессиональным образованием, спрос на которых в настоящее время предельно ограничен.

 

 

 

В преддверии старта экзаменационной кампании, в Государственном университете – Высшая школа экономики представили исследование о результатах ЕГЭ прошлого года. На этот раз анализировали анкеты школьников. Рассказывает «Независимая газета» от 1 июня в статье «Знания – деньги».

 

Основная причина школьных неудач при сдаче ЕГЭ (42%) сформулирована школьниками так: «Плохо учился в старших классах школы, хотя в начальной школе все было хорошо». 32% выпускников сдали плохо по причине болезни; 20% считали, что не нужно учиться; 11% нашли себя в творчестве, и ЕГЭ отошел для них на второй план.

Дети из материально благополучных семей лучше сдают госэкзамен. В принципе все это можно было предугадать и без ЕГЭ. Все, что делало государство в последнее время в образовании, так это дифференцировало учебные заведения. Политика выделения лидеров и поощрение их привели в конечном итоге к тому, что разница между плохими и хорошими учебными заведениями заметно увеличилась. Целью было вслед за лидерами подтянуть плохие школы. Но этого пока не случилось. Школа из школы равных возможностей стала институтом, закрепляющим имущественное неравенство и все, что следует за этим. «Знания – деньги» – этот лозунг никогда еще не был столь актуален за последние 90 лет, как сегодня. Деньги в прямом смысле увязаны со знаниями. Хорошая школа прочно увязана с родительским кошельком. И качество обучения зависит от того, сколько у школы спонсоров и т.д. Время учителей-подвижников и новаторов безнадежно ушло.

Следующий вывод исследования: лучше сдают ЕГЭ дети, у которых хотя бы один из родителей имеет высшее образование. Речь идет не только о мотивации. Лучше сдают дети учителей не только потому, что «сапожник ныне с сапогами». Сводки из МВД свидетельствуют о том, что взятки перешли из вузов в школы. Причем сначала (по количеству случаев) речь идет о «помощи» своим детям, а потом «по звонку сверху». Генпрокуратура заявляет о возбуждении уголовных дел в восьми регионах.

Следующее наблюдение исследователей связано с предпочтениями. Выпускники со слабыми результатами выбирают рабочие специальности, сферы обслуживания и… военные специальности и юриспруденцию. Связано это, видимо, с двумя моментами. Юридических вузов слишком много, а престиж профессии военного просто упал ниже плинтуса. А вот школьники с более высокими результатами выбирают профессию дипломата и менеджера. Правда, не стоит утверждать, что в менеджеры идут сплошь отличники и гении с 80 баллами, а в технические вузы – троечники с 60 баллами. Сегодня дается поправка, что вышеназванные баллы в силу сложности математики и специфики гуманитарных знаний практически равны.

Есть еще выводы о результатах ЕГЭ, наблюдаемых в течение последних пяти лет в одних и тех же регионах. Вывод исследователей таков: результаты ЕГЭ никак не отразились на общей картине образования, потому что спад уровня знаний школьников начался еще до ЕГЭ, когда из школы в период 90-х ушли лучшие учителя.

 

 

 

В Великобритании все больше школьников из России: в 2009 году их число впервые перевалило за 1 тыс. Почему наши дети едут учиться за рубеж и с какими трудностями там сталкиваются, рассказывает газета «Московский Комсомолец» от 31 мая в статье «Русские идут!»

 

Российские семьи все чаще отправляют детей в британские школы. Лишь за последние три года их число возросло примерно на треть: с 815 человек в 2006/2007 учебном году до 1100 человек в 2008/2009-м. А набор новых учащихся из России за тот же период увеличился с 385 до 525 человек, уточнили в Британском совете. Сами по себе, конечно, цифры невелики. Но из года в год они растут. А это уже тенденция. В ее основе, разумеется, проблемы отечественной школы – прежде всего общее падение качества нашего среднего образования. Но для многих, как оказалось, важнее другое. Главный принцип британской школы, как пояснила сотрудник одной из британских школ Тесса Ховард-Вайз, «общение с детьми как с личностями». Российская же школа, по мнению родителей, либо слишком авторитарна («главное – послушание» и вечное: «Сидите смирно!»), либо, напротив, слишком прогибается перед покупателями образовательных услуг – родителями и, что самое страшное, детьми. (Последнее в основном касается частных школ.)

 

Что привлекает наших детей и родителей в британских школах? Во-первых, система оценок. «В Великобритании система лучше, чем в России, – убежден Семенов. – У нас-то всего три отметки: «3», «4» и «5». А там четыре уровня: «золотая медаль» (высшая оценка), «серебряная» (оценка похуже) и «бронзовая» двух степеней. Выглядит как игра, но намного эффективнее. А главное, не травмирует ни родителей, ни детей. Там, где в России скажут: «У вас ужасный сын», в Англии – «У него «бронзовая медаль». И всем все понятно». Во-вторых, стиль общения учителя с родителями. В России, по словам Семенова, «классный руководитель собирает всех вместе на родительском собрании и при всех начинает обсуждать детей – ваша дочь молодец, а ваш сын ужасен. В Англии учителя беседуют с родителями один на один. Родительские собрания проходят в больших помещениях (например, в спортзале), где каждый учитель сидит за отдельным столом, к которому может подсесть любой родитель и поговорить о своем ребенке один на один». В-третьих, порядок и разумная строгость по отношению к детям. В отличие от российской частной школы, британская пользуется государственной поддержкой, а потому не слишком зависит от родителей. Да, ребенка здесь уважают. Но в то же время предъявляют ему жесткие требования – и по поводу учебы, и по поводу поведения. И неукоснительно настаивают на их выполнении, что наши родители, как оказалось, только приветствуют.

 

Что смущает британских педагогов в наших детях и родителях? Первое: представления российских родителей об ответственности школы и ребенка. В первую очередь родители из России обязательно спрашивают: может ли колледж гарантировать поступление в престижный университет. И каждый раз им приходится отвечать, что возможно только создать для этого все условия. Ответственность учебного заведения не снимает ответственности с ребенка. Ведь выучить насильно нельзя: знания надо не только давать, но и брать. Вот эта-то простенькая мысль, к изумлению британцев, от наших родителей как-то ускользает. Второе: поведение наших детей. По мнению Тессы Ховард-Вайз, главная проблема заключается в том, что «в Великобритании и России по-разному понимают, что такое дисциплина. Мы не разрешаем нашим ученикам из России многого того, что позволено дома. У нас нарушать правила не разрешается никому!» Впрочем, в последнее время российские школьники стали цивилизованнее: «Дисциплина школьников из России представляла собой реальную проблему 10 лет назад, – считает еще один британский педагог Филип Хардейкер. – Сегодня у них другая главная проблема – академическая». Третье: успеваемость. По оценке Филипа Хардейкера, «учащиеся из России не так прилежны, как китайцы», причем многие не владеют английским на уровне, необходимом для учебы в стране. Чтобы не отправлять их сразу домой, британцам приходится идти на колоссальные ухищрения. Например, вводить специальные адаптационные программы и специальные меры, вроде прикрепления к неговорящему школьнику «приятеля, который всюду его водит, все показывает и обо всем рассказывает, разговаривает с ним по-английски», рассказала Тесса Ховард-Вайз. Тем не менее на минимальную адаптацию уходят недели.

 

 

 

Светлое будущее страны немыслимо без счастливого ­детства подрастающих граждан. Этот тезис в разных вариантах, но в едином осмыслении звучал почти во всех выступлениях участников проходившего в Москве XIV Всемирного русского народного собора (ВРНС) «Национальное образование: формирование целостной личности и ответственного общества». Подробности – в статье «Берегите детей, без них нет будущего», опубликованной в «Парламентской газете» от 28 мая.

 

Остроту темы подчеркнул в своем выступлении Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, сказавший, что «задача семьи, школы, общества, задача церкви и государства – вырастить не морального калеку, а человека, достойного своего высшего призвания». Но при этом придется признать, что препятствий и опасностей на этом благородном пути столь много, что при всем желании подлакировать действительность не удастся. Недаром же в резолюции Собора жестко сказано: «Незащищенность детей перед лицом агрессивного поведения и насилия стала одной из бед нашего общества… При этом тяжелое положение детей и подростков в детских домах, в местах лишения свободы, стремительный рост сексуальных преступлений против детей, спровоцированный фактически беспрепятственным распространением детской порнографии в Интернете, зачастую остаются вне сферы общественного внимания. Недопустимо мало говорится и о насилии в самой подростковой и детской среде, когда жертвами малолетних преступников становятся как их сверстники, так и взрослые люди».

Угрозы детям – это угрозы и всему обществу. Справиться с ними, или, по крайней мере, смягчить уровень риска можно лишь всем миром, но ведущие роли во все времена играют семья и школа, переживающие вместе со всем обществом далеко не лучшие свои времена. На Соборе немало говорилось о зачастую плачевном состоянии образования, на пользу которому вряд ли пойдут «болонские» и прочие эксперименты. Достаточно сказать, что из обязанностей педагогов как-то незаметно для общества выпала первейшая во все времена воспитательная функция. И недаром Святейший Патриарх Московский и всея Руси призвал ввести для учителей нечто вроде клятвы Гиппократа: «Когда люди, – сказал он, – вступают на путь педагогического служения, они должны давать некий обет… хранить высокую нравственность, чистоту жизни, святость брака, быть примером для подрастающего поколения».

 

Немало споров вызвала на Соборе тема ювенальной юстиции. Многих обеспокоило, что абсолютизация возможностей этого в принципе полезного института может обернуться тем, что дети могут лишиться семьи хотя бы из-за скудных доходов родителей. В этой связи нельзя не обратить внимание на идею формирования разветвленной сети родительских объединений, которая позволит оказывать конкретную помощь нуждающимся и проблемным семьям. «Вместо того чтобы карать и отнимать, таким семьям нужно помогать, как это всегда было на Руси», – говорится в решениях Собора.